Рустем Басыров,
Светлана Басырова
Первая половина XVIII столетия стала важным и в то же время очень сложным этапом в истории Башкортостана и российско-башкирских отношений. Царская администрация приступает к процессу коренного пересмотра устоявшихся со второй половины XVI в. отношений с подданными русской короны — башкирами-вотчинниками. Политика функционализма (невмешательства во внутреннее социально-экономическое устройство и быт башкир), в рамках которой осуществлялись все прежние мероприятия правительства в крае, сменяется во второй четверти XVIII в. политикой насильственной интеграции Башкирского края в сложившееся хозяйственно-экономическое, политико-правовое и административное устройство Российской империи.
Началом реализации новой политической стратегии и тактики царской администрации в Башкортостане следует считать организацию в 1734 г. экспедиции под руководством «птенца гнезда Петрова», обер-секретаря Сената И.К. Кириллова. По его проекту экспедиция должна была всесторонне исследовать край: собрать о нем как можно больше экономических, хозяйственных, географических, историко-этнографических и военно-стратегических сведений. Помимо этого также предполагалось создание и последующее укрепление военно-политической базы российского политико-административного присутствия в крае («усмирение» башкир), ликвидация условий для проявления различных форм недовольства местного населения, строительство целой линии крепостей по р. Яик (Урал) для отделения башкир от казахов (киргиз-кайсаков в исторической терминологии XVIII—XIX вв.) Младшего и части Среднего жузов, ставших новыми подданными империи во второй четверти XVIII столетия. Одной из стратегических целей экспедиции было разведывание хозяйственно-экономических возможностей для торгово-экономического проникновения Российской империи в казахскую степь, ханства Средней Азии и Индию.
Все вышеназванные задачи вписывались в логику тогдашнего исторического развития России и ее международного положения. В первой половине XVIII в. Российская империя заявила о себе как новая молодая европейская держава, поставившая цель не только «в Европу прорубить окно», но и проникнуть с торгово-экономическими и политическими устремлениями в страны Востока и Азии. Попытки реализации данной внешнеполитической установки предпринимались еще в XVII веке и в эпоху царствования императора Петра I, когда осуществлялись эпизодические и постоянные торговые контакты со странами Азии через Сибирь и Каспий. Однако геополитические условия XVII — начала XVIII вв. сделали данные торговые пути бесперспективными. Возникает новый план: установить русско-азиатские торговые связи через Южный Урал посредством активного военно-политического и хозяйственно-экономического освоения Башкирского края и строительства крепостей и городов на его южных рубежах. Первым шагом царской власти по реализации этих целей явилось основание и строительство г. Оренбурга и образование Оренбургской губернии в 1744 г., в состав которой вошла большая часть территории современного Башкортостана.
Торговля русских купцов со странами Средней Азии имела давнюю и богатую историю. Еще в XVI веке к русскому царю Ивану IV, который расширил пределы русского государства до Урала, прибыли послы среднеазиатских правителей с предложением установления прочных торговых связей. С этого момента и начинается богатая история русско-среднеазиатской торговли. В XVII веке торговые и политические связи среднеазиатских ханств — Хивы, Бухары и Коканда — с Россией расширились. Участились приезды хивинских и бухарских послов в Москву и русских посольств в Среднюю Азию. В том же XVII веке появились поселения индийских торговцев в Астрахани. Для торговли индийцы поднимались вверх по р.Волге до Казани и Ярославля, торговали в Москве. Однако данная торговля носила лишь эпизодический характер.
Первоначально торговые сношения России со Средней Азией велись почти исключительно через Сибирь. Во второй половине XVII столетия здесь имелась уже целая линия русских крепостей: Тобольск, Томск, Нерчинск, Иркутск. Торговля Сибири с ханствами Средней Азии велась или самими русскими купцами, ходившими туда с караванами, или через бухарских купцов, которые селились в городах русских окраин. Однако успешнее торговали бухарцы, нежели русские. Это было связано с тем, что пути, по которым осуществлялись торговые сношения России со странами Азии через Сибирь, были крайне неудобны. В то же время путь среднеазиатских товаров в Сибирь был короче, поэтому и цены на них были низкие. В конкурентной борьбе русский купец лишь проигрывал. Кроме того, обороты русско-азиатской торговли были тогда невелики. Восточных купцов интересовал в основном лишь металл, но его вывоз к середине XVIII века стал почти невозможен: в 1750 году русским купцам было запрещено продавать бухарцам и казахам «не только топоров, ножей и кос сенокосных, но и всяких железных вещей» по всей линии сибирской границы1 . Данный шаг русской администрации был продиктован необходимостью обеспечения безопасности рубежей страны. С этого времени Сибирь стала терять свое главенствующее положение в русско-среднеазиатской торговле.
Какой же еще путь оставался для развития торговли с ханствами Средней Азии? Уже в XVI—XVII вв. Россия осуществляла эпизодические торговые контакты со Средней Азией и Индией через Астрахань. Это был удобный порт. В XVII в. здесь существовал целый квартал индийских купцов, торговавших в различных городах России.
Петр I обратил внимание на данное направление российско-среднеазиатской торговли. К этому побуждали царя получаемые время от времени известия о среднеазиатских богатствах, о золотых россыпях в верховьях Амударьи и т.п. Под влиянием рассказов сибирского воеводы князя Гагарина и гвардейского поручика князя Бековича-Черкасского царь снарядил две экспедиции в Среднюю Азию: одну со стороны Сибири, другую, в Хиву — со стороны Астрахани. Петр придавал особое значение Каспийскому морю как связующему звену двух внутренних водных путей: одного — по р. Волге и ее системе на Запад, в Европу, другого — по предполагавшемуся тогда течению р. Амударьи в Азию.
На восточном берегу Каспия в 1716 г. были заложены две русские крепости: на Тюб-Карганской косе «Св.Петра» и у «Красных вод»2 . Однако неудачный исход похода Бековича-Черкасского в 1717 г. заставил Россию очистить восточный берег Каспийского моря. Как известно, караван Бековича-Черкасского погиб со всеми купцами, а сам князь был обезглавлен хивинцами.
Неудачи в астраханском направлении не заставили царя отказаться от своей излюбленной мысли «водворить тем или иным путем русское влияние в Средней Азии»3 . Кончина помешала Петру I реализовать свои планы, тем не менее он первым выразил совершенно новую идею в решении проблемы русско-среднеазиатского торгового сближения: проложить путь в Среднюю Азию и Индию через беспокойный в то время Башкирский край и примыкавшие к нему степи заяицкие, т.е. через казахские кочевья. По утверждению Петра Великого, «это ключ и врата в Среднюю Азию...»4 . Третий путь для торгово-экономического проникновения в Среднюю Азию Россией был найден.
Во второй четверти XVIII столетия преемники Петра I вспомнили его предначертания о новом пути в Среднюю Азию через Южный Урал и казахские степи. Поводом для этого послужила просьба казахов Младшего жуза во главе с Абулхаир-ханом о принятии российского подданства. В 1731 г. послы Абулхаир-хана прибыли в Петербург. Это событие и натолкнуло обер-секретаря Сената И.К. Кириллова на мысль основать город при устье р. Ори. Он поручил переводчику коллегии иностранных дел А.И. Тевкелеву, возглавлявшему посольство в Младшем жузе в 1731—1733 гг., посоветовать хану Абулхаиру обратиться к императрице Анне Иоанновне с просьбой построить крепость при устье Ори для защиты казахов от военных нападений волжских калмыков5 . А.И.Тевкелев успешно выполнил это поручение. В 1731 г. казахи Младшего жуза приняли российское подданство. В том же году подданными русской короны стали казахи центральной части Среднего жуза, а в 1740 г. приняли присягу правители его северо-восточных районов.
Новые подданные России нуждались в установлении прочных торгово-экономических и политических связей с Россией. По этому поводу они и просили русскую администрацию построить специальный город для торговли и переговоров. Это было выгодно и России, стремившейся не только обезопасить свои южные рубежи новой пограничной линией, но и привлечь казахов и башкир к активному торговому обмену в крае с русским населением. Для российской армии важно было обеспечить поступление большого количества лошадей, а молодая российская промышленность нуждалась в овчине, сале, овечьей шерсти и коже. Казахские степи должны были включиться в экономику России.
Автор проекта об основании города-крепости при устье р.Ори, инициатор и организатор Оренбургской экспедиции Иван Кириллович Кириллов происходил из посадских людей, окончил цифирную школу и начал свою служебную карьеру подьячим Сыскного приказа, откуда был переведен в Сенат на должность копииста. Здесь на него обратил внимание Петр I, сделав его секретарем, а в октябре 1727 г. И.К. Кириллов был назначен обер-секретарем Сената6 .
В своем проекте под названием «Изъяснение о Киргиз-кайсакской и Каракалпакской ордах» И.К.Кириллов пытался обосновать необходимость устройства нового города при устье р. Ори и показать его значение в развитии экономических, торговых и политических связей с Казахстаном, Средней Азией и Индией7 . Рассуждая о проблеме российско-среднеазиатской торговли и ее путях, Кириллов утверждал, что место, избранное для нового города, «во всем изобильное», и что дорога от Оренбурга к Аральскому морю и далее к Бухаре более удобная и безопасная, чем хивинская дорога, идущая от Астрахани8 .
Выражая чаяния Петра I, И.К.Кириллов хотел проложить торговые пути через казахские степи к среднеазиатским и восточным рынкам. Он стремился организовать в Оренбурге и в порту на восточном побережье Аральского моря широкий сбыт русских товаров, в частности, их обмен на товары купеческих караванов, идущих из Ташкента, Туркестана и Ходжента. Пристань при устье Сырдарьи могла стать транзитным пунктом в движении русских караванов, направлявшихся из Оренбурга в Бухару, Бадахшан и Индию. «...В новом городе у Орь реки и на Аральской пристани в скором времени распространиться может (коммерция — Р.Б., С.Б.) по тому, что кои купеческие караваны ходят из Ташкента, из Туркестана и Ходжента для покупки русских товаров в Бухарию, те обратятся в помянутые новые места, ибо им гораздо способнее сюда приезжать, нежели в Бухары...», — писал И.К. Кириллов9 .
В «Резолюции на проект Кириллова о постройке города при устье р.Ори» императрица Анна Иоанновна отмечала: «О котором городе сами Абулхаир хан и башкирцы просят, чтоб построить у устья Орь реки, то весьма нужен не только для одного содержания киргизцев, но и для отворения свободного с товарами пути в Бухары и Водохшан, в Балх и Индию..., а место оному городу самое удобное около 52 градусов северной широты, во всем изобильное, откуда до Аральского озера сухим путем и реками только с 500 верст и гораздо ближе и безопаснее, как и ходят из Астрахани, а озером Аральским и рекою Аму до самой Бухарин»1 0. Императрица также полагала, что Оренбург «закроет за собою башкирцев и все набеги воровские киргиз-кайсаков, которые теми местами проходили...»1 1. Таким образом, это была программа колонизации казахских степей и Башкортостана и превращения последнего в стратегическую базу наступления России на Казахстан и Среднюю Азию.
Весной 1734 г. проект Кириллова был утвержден. Императрицей ему были даны следующие предписания: «1) Город при устье Орь реки строить и дать ему имя впредь. 2) Пристойную привилегию сему городу написав, представить нам для конфирмации»12.
1 мая 1734 г. главным командиром Оренбургской экспедиции был назначен И.К.Кириллов, его помощником — переводчик коллегии иностранных дел Алексей Иванович Тевкелев. 18 мая 1734 г. в особой «Инструкции», заключавшей в себе 41 пункт, были даны распоряжения по устройству и заселению города при устье Ори13. 15 августа 1735 г. «врата России в Среднюю Азию» Оренбург был заложен. Правительство и местные власти стали предпринимать меры, направленные на организацию внешней торговли в новом городе.
Таким образом, превращение России в великую державу в первой четверти XVIII столетия вновь сделало актуальным вопрос о торгово-экономическом сближении с ханствами Средней Азии и Индией. До этого, в XVI-XVII вв., Московское государство предпринимало ряд мер для поиска и развития торговых путей в среднеазиатские ханства. Торговля с Востоком активно велась в двух направлениях: через Сибирь и Астрахань. Однако к середине XVIII столетия эти торговые пути стали экономически невыгодными и бесперспективными. В этих условиях Российское государство обратило свой взор на Южный Урал и казахские степи. С основанием и строительством г.Оренбурга царское правительство приступило к организации самого прямого и выгодного торгового пути в Среднюю Азию и Индию.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Терентьев М.А. Россия и Англия в борьбе за рынки. СПб., 1876. С. 19.
2 Юдин М. Начало сношений с туркменским народом (Материалы для истории присоединения Закаспийской области). Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Выпуск 29. Оренбург, 1913. С. 94.
3 Там же.
4 Там же. С. 95.
5 Полное собрание Законов Российской империи. Собрание 1. Т. 9. СПб., 1830. № 6571. С. 312-313 (Далее — ПСЗ I); Добромыслов А.И. Материалы по истории России. Т. 1. Оренбург, 1900. С. 18.
6 Модестов Н. Основание г. Оренбурга и первоначальное благоустройство его (По донесению ст. сов. Ивана Кирилловича Кириллова в св. Синод). Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Выпуск 35. Оренбург, 1917. С. 57.
7 ПСЗ I. T. 9, №6571. С. 312-313.
8 Там же. С. 312.
9 Там же. С. 314-315.
10 Государственный архив Оренбургской области. Ф. 1. Oп. 1. Д. 1. Л. 75.
11 Там же. Л.75 об.
12 ПСЗ I. Т.9. № 6571.С.317.
13 Там же. № 6576. С.323-330.
Источники:
- Журнал «Ватандаш» № 7, 2002 год.