Ильдар Акбулатов
Наиболее раннее из достоверных свидетельств о башкирах относится к первой четверти Х в. и принадлежит перу Ахмеда Ибн-Фадлана, который описал свое путешествие к царю Волжской Булгарии Алмушу в 922 г.1 Путевые заметки Ахмед Ибн-Фадлана с подробным перечислением всех переправ через реки по точности описания напоминают донесение разведчика, посланного с целью выяснения путей сообщений и месторасположения народов, населяющих северные страны. Другим автором, упоминавшим в своем сочинении “Сувар ал-Акалим” (“Карты климатов”) башкир, был Абу-Зейда аль-Балхи (850—934)2 . Страна Бурджан, расположенная рядом с морем Бунтус, упоминается в географическом трактате, написанном в Х в. авторами, объединившимися в Басре в общество под названием “Чистые братья и верные друзья”3 . К середине XII в. относится географический труд Абу-Абдаллаха Мухаммада ал-Идриси (ок. 1100—1164 гг.) “Развлечение страстно желающего странствовать по землям” (1153 г.). Данные им сведения о южной части Восточной Европы получены путем расспросов и заимствований из сочинений предшественников. О башкирах он упоминает в описании 6-й и 9-й секций шестого климата4 . Однако, ни в одном из этих трактатов арабских авторов нет сведений о том, какие деньги были у башкир. Лишь сравнительно-исторический анализ лексики башкирского языка и немногочисленные находки монет того далекого от нас времени позволяют реконструировать историю денег и денежного обращения древних башкир.
Деньги — это особый товар, играющий роль всеобщего эквивалента стоимости. На территории Башкортостана деньгами издавна служили скот и пушнина. Первые металлические деньги на Южном Урале появляются на рубеже или в самом начале н.э. Это понтийские монеты времен Митридата VI Евпатора (121—61 гг. до н.э.). В эпоху великого переселения народов на территорию Башкортостана попадают византийские монеты периода правления Феодосия II (408—450 гг.). В VIII—ХI вв. Южный Урал входит в сферу обращения куфических дирхемов, чеканенных на монетных дворах Арабского халифата. Это в основном аббасидские и саманидские монеты VIII—Х вв., хронологический диапазон которых не выходит за пределы 954—961 гг. Зарытие же этих монет относится, очевидно, к периоду с конца VIII до начала, максимум, середины XI в., когда приток куфических дирхемов прекратился. В денежном обращении Восточной Европы, в том числе на Южном Урале, начинается так называемый “безмонетный период” или “серебряный кризис”.
В XIII веке Средняя Азия, Иран, Месопотамия, Кавказ, Крым и часть Восточной Европы, в том числе и земли башкир, были завоеваны монголо-татарами. На этой огромной территории образовалось несколько монгольских улусов. Южноуральские степи вошли в состав улуса Джучи, получившего впоследствии название Золотая орда. В сокровищницы монгольских ханов стекалось огромное количество драгоценных металлов, поступавших в качестве дани с покоренных земель. “Серебряный кризис” был преодолен. В конце XIII в. монгольские ханы наладили чеканку собственных серебряных монет, выпускавшихся в огромном количестве. На территории улуса Джучи монеты начали чеканить одновременно в нескольких местах. В городе Булгар начало золотоордынской чеканки относится к 50-м годам XIII в. Это были монеты, битые от имени каана Мунке (1251—1257 гг.).
На Южном Урале (в пределах административных границ Республики Башкортостан и Оренбургской области) зафиксированы и включены в сводки находок джучидских монет 6 кладов и 6 находок монетных комплексов в погребениях5 , в том числе 4 клада найдены на территории Республики Башкортостан.
В 1906 году на берегу реки Уфа близ деревни Кызыл-Яр Булекей-Кудейской волости Уфимского кантона был найден медный кувшин с арабскими серебряными и медными монетами6 . Другой клад, состоявший из 3 перстней, серьги, маленькой кружки, круглой пластины, браслета, ломаного браслета, проволоки, 13 разноцветных камешков, двух камней в оправе, коробочки, серебряного лома, жемчуга и бисера (1200 штук) и 345 джучидских монет, был найден в 1914 году у деревни Петровка Белебеевского уезда7 .
В 1946 году на территории колхоза “Якты-Куль” Дюртюлинского района был найден еще один клад, в состав которого входили: долото железное, пешня и 22 джучидские монеты. Клад был передан в Башкирский краеведческий музей (ныне Национальный музей РБ), где в настоящее время и хранится (№398). К сожалению, монеты этого клада после снятия с экспозиции в 1988 году были случайно перемешаны с другими монетами джучидов и в настоящее время типологический состав клада определить невозможно.
Значительно больше повезло другому кладу джучидских монет, найденному в 1967 году близ деревни Брик-Алга Белебеевского района РБ. По словам учительницы Аксаковской средней школы Р.Г.Юсуповой, клад находился в глиняном горшке и насчитывал около 400-450 монет. Кроме монет, в состав клада входили две серьги из толстой шестигранной проволоки. Позднее в том же месте нашли железные удила. Около 300 монет было передано в Аксаковскую среднюю школу, где какой-то “умелец” переплавил их в проволоку. Другая часть монет была передана Р.Г. Юсуповой в Уфу, в Институт истории, языка и литературы и третья — в Башкирский краеведческий музей. Позднее обе коллекции были объединены, и в настоящее время сохранившаяся часть клада находится в фондах Национального музея РБ: серьга в виде знака вопроса и 159 джучидских монет.
В сводке известного отечественного археолога и нумизмата Г. А.Федорова-Давыдова указано, что клад насчитывал около 1000 монет. Из них он определил 4 серебряные монеты, переданные ему для определения 3. Д. Грачевой и которые он после обработки отослал обратно: Джанибек, Сарай, год неизвестен — 1 монета; Сарай ал-Джедид, год неизвестен — 1 монета; Гюлистан, 1351/1352 гг. — 1 монета; Мюрид, Гюлистан, 1362/1363 гг. (5, с.178). Ни в Институте, ни в музее 3.Д.Грачева не работала. Поэтому можно предположить, что эти монеты не входят в сохранившуюся часть клада, и где находятся они в настоящее время, неизвестно.
Судя по младшей монете из сохранившейся части клада, чеканенной в Гюлистане от имени хана Азиз-Шейха в 1364/1365 гг., клад был зарыт в конце 1360-х годов. По правителям, от имени которых производилась чеканка, монеты распределяются следующим образом: Токта (1 экз.), Узбек (20), Джанибек (77), Бирди-бек (22), Кульна (6), Наураз (4), Тимур-Ходжа (1), Хызр (14), Кильдибек (1), Мюрид (9), Азиз-Шейх (1), и еще 3 монеты точно не определены. По городам чеканки: Сарай (Сарай ал-Махруса) — 21 экз., Сарай ал-Джедид — 79, Гюлистан — 57, Азак — 1, и 1 монета точно не идентифицирована8 .
В 1848 году на территории Оренбургской губернии близ села Державино Бузулукского уезда был найден клад, от которого сохранилось 4 монеты: Узбек, Сарай — 2 экз.; Джанибек, Сарай ал-Джедид — 2 экз. В том же году в окрестностях села Ключевка Бузулукского уезда был найден клад, состоявший из 1543 серебряных монет 1307—1360 гг. Еще один клад, состоявший из 165 джучидских монет, был обнаружен в 1894 году близ села Большая Ремизенка Бузулукского уезда9 .
Обычай снабжать умерших деньгами бытовал и в эпоху Золотой Орды. В курганах этого времени монеты находят у разных частей скелета — у головы, на груди, в районе пояса. Наибольшее распространение этот обычай получил в XIV — начале XV вв. Очевидно, он позволял местному населению незаметно обойти запреты мусульманских погребальных канонов, когда вместо погребального инвентаря умерший снабжался монетой, за которую он мог купить необходимые вещи или пищу в мире мертвых. Но основной причиной широкого распространения ритуальных монет в погребениях была все же возрастающая роль денег в жизни населения1 0.
На территории Башкортостана пока зафиксирована только одна находка подобного рода. В 1991 году при раскопках II Байгускаровского кургана в Хайбуллинском районе в погребении были найдены 6 серебряных джучидских дирхемов: Токта, Сарай ал-Махруса, 1310/1311 гг.; Узбек, Сарай, 1333/1334 гг.; 1333/1337 гг.; Джанибек, Сарай ал-Джедид, 1345/1346 гг.; 1347/1348 гг.; 1350/1351 гг.1 1
Две серебряные монеты, относящиеся к “оболу мертвых”, найдены в 1980 году при раскопках в Оренбургской области Тлявгуловского могильника: Узбек; Джанибек, Гюлистан, 1549/1550 гг.1 2 В 1982 году во время раскопок II Новоорского могильника близ города Орск найден серебряный джучидский дирхем, чеканенный от имени хана Узбека в Сарае. Еще три монеты обнаружены в 1984 году при раскопках I Андреевского курганного могильника в Саракташском районе Оренбургской области: Узбек, Хорезм, 1330/1331 гг.; Хорезм, 1341/1342 гг.; Джанибек, Хорезм, 1344/1345 гг.
В 1980 году джучидская монета найдена при раскопках Торналинского городища в Салаватском районе РБ. К случайным находкам относится серебряный дирхем Джанибека, чеканенный в 1347/1348 гг., найденный в 1962 году в окрестностях села Любимовка Тоцкого района Оренбургской области и хранящийся в Оренбургском областном краеведческом музее. Ко времени обращения джучидских монет, возможно, относятся находки монет близ деревни Старо-Александровка Уфимского района1 3.
Джучидские дирхемы были свидетелями бурных событий ХIV—ХV вв. Они были в обращении в периоды правления Симеона Гордого и Дмитрия Донского, видели, как на престоле в братоубийственной резне сменялись один за другим потомки Чингисхана.
Последняя четверть XIII в. протекала в непрерывной междоусобной войне, охватившей обширные районы Дешт-и-Кипчака и закончившейся восшествием на престол хана Токты (1291—1312 гг.). С этого времени монетные дворы провинциальных центров стали помещать на своих монетах имя правящего хана. Дирхемы, чеканенные от имени хана Токты, являются самыми старыми монетами из найденных в кладах и погребениях Южного Урала.
При Токте в начале XIV века была проведена денежно-весовая реформа, которая сделала единообразной всю монетную систему государства. Токте удалось в кратчайшие сроки, буквально за год, отчеканить огромную массу новых монет, запретив обращение старых, дореформенных. Поэтому в кладах, зарытых после реформы, самыми старыми являются монеты хана Токты, чеканенные в 710 году хиджры (1310—1311 гг.).
Следующая серия монет принадлежит чекану хана Узбека (1313—1342 гг.), который занял престол в 713 г.х. (1313/1314 гг.), убив Ильбасмыша, сына Токты. Почти тридцатилетнее правление Узбека принадлежит к числу лучших эпох золотоордынского государства, обширные владения которого охватывали русские удельные княжества, южнорусские степи, Южный Урал, Поволжье, Крым, часть Кавказа и казахстанских степей, Хорезм. Хан Узбек был в родственных союзах с Египтом, Константинополем и Москвой. Папские легаты, русские князья и митрополиты, константинопольские посланники и генуэзские купцы раболепно толпились в его ставке. Знаменитый арабский путешественник Ибн-Батута восхищался богатством и порядком в державе Узбека. Воспитанный ревностным мусульманином, он жаловал грамотность и книжников, что, несомненно, способствовало распространению его авторитета в мусульманском мире и в то же время придавало лоск образованности его двору1 4. Во время правления Узбека ислам проникает в степные кочевья, а на землях наших предков поднимаются стены мавзолеев Турахана и Хусейн-бека, чудом сохранившиеся до наших дней в Чишминском районе Республики Башкортостан и к которым недостает такого внимания, как, скажем, к памятникам древнего Булгара в соседнем Татарстане.
Стремление показать приверженность исламу выражалось и на монетах Узбека. На них помещали мусульманский символ веры, имена четырех первых халифов. Малоизвестное второе, мусульманское имя самого хана, Мухаммед, сопровождалось на монетах почетными титулами типа: “Мухаммед — ревнитель мира и веры”.
Монеты Узбека-Мухаммеда чеканились во всех его городах, где были монетные дворы. Чеканка была свободной. Основную массу монет, выпускаемых монетными дворами, заказывали торговые люди.
При Узбеке начинается чеканка медных монет — пулов. Их особенностью являются различные изображения и богатая орнаментация. И хотя тонкий рисунок и изображения животных и птиц встречаются и на булгарских монетах XIII в., пулы XIV в. поражают богатством сюжетов, изяществом рельефов хищников, птиц, рыб и очень ценятся среди нумизматов.
Большое количество монет в кладах составляют монеты хана Джанибека, взошедшего на престол после Узбека. В Троицкой летописи сообщается “...умре царь Озбек, а Чанибек бысть царь и убил брата своего меньшаго Хидырбека. В лето 6850 (1342) царь Чанибек брата своего большаго Тинь-бека убил, а сам седе на царствии”. Вступив на престол путем братоубийства, Джанибек показал себя весьма распорядительным повелителем. Так же, как и его отец, он покровительствовал книжникам. И не только мусульманские, но и русские летописцы хвалили его: “...бе же сей царь Чанибек Азбекович добр зело к христианству, много льготы сотвори земле русской” (Николаевская летопись). Главное внимание его было направлено на Закавказье и Персию. Он завоевал Тебриз, заболел там и был удавлен сыном своим Бирдибеком на исходе 1357 года.
После смерти хана Джанибека, как свидетельствуют русские летописи, “бысть в Орде замятия велика”. Смуты эти продолжались вплоть до правления хана Токтамыша. Так, в 1359—1363 годах, всего за четыре года, в кровопролитных столкновениях сменилось десять ханов. Некоторые из них правили столь короткое время, что имена их известны только по монетам.
Монеты XV в. резко отличаются от монет предшествующего столетия. Они изготавливаются из низкопробного серебра. Ухудшается и внешний вид. Надписи на них трудночитаемы из-за нечеткости и искаженности. Многие монетные дворы прекратили свое существование.
Города, где чеканились монеты, являлись торгово-ремесленными центрами, куда съезжались купцы многих стран. По свидетельству Гильома Рубрука (XIII в.), “...из Китаи и других восточных стран, а также из Персии и других южных стран им доставляются шелковые и золотые материи, а также из хлопчатой бумаги, в которые они одеваются летом. Из России, из Мокселя (Мехеl), из Великой Булгарии и Паскатира, то есть Великой Венгрии (имеется в виду территория Башкортостана — А. И.) ...им привозят меха разного рода”.
Кочевые племена башкир обладали только одним товаром — скотом. Выносливые, сильные кони степняков высоко ценились и перепродавались в Московию, Индию и другие страны. И если в Поволжье, по свидетельству Ибн-Батуты (1304—1377 гг.), “отличному коню цена 50 или 60 дирхемов тамошних, то в Индии такой конь стоил уже в 5-6 раз дороже. Впрочем, купить коня можно было и за 18 дирхемов”1 5.
На территорию Южного Урала попадали серебряные дирхемы, чеканенные в городах Поволжья, Приазовья, Средней Азии. Так, среди монет Брик-Алгинского клада, найденного в 1967 году близ деревни Брик-Алга Белебеевского района Республики Башкортостан, отмечены монеты, битые в Сарае ал-Джедид (Новом Сарае), Сарае или Сарае ал-Махруса (Сарае Богохранимом), Гюлистане и Азаке (современный город Азов).
Находки кладов и монет в погребениях позволяют в настоящее время говорить о том, что, по меньшей мере, со второй половины XIV в. Южный Урал также входит в ареал распространения джучидских монет. Судя по представленным монетным дворам, башкиры были втянуты в товарно-денежные отношения с торгово-ремесленными центрами Поволжья и Средней Азии. Во второй четверти XV в. обращение джучидских монет в южноуральских степях, как и почти везде в Золотой Орде, постепенно прекращается. На смену им приходят русские монеты и серебряные слитки.
Традиционное использование серебра в украшениях башкирских женщин, очевидно, связано с тем, что в средние века для Южного Урала, как и для всей территории Восточной Европы, в качестве денег преимущественно использовалось серебро, которое и стало наиболее привычным платежным средством и средством накопления в виде нагрудников, монист и т.п. Золото, издавна известное как материал для драгоценных изделий, почти не появлялось здесь в виде монеты и крайне редко выступало в роли платежного средства.
Преимущественное использование серебра отразилось в башкирском названии денег акса1 6. Так называли и называют деньги и монеты многие тюркские народы. У алтайцев, телеутов, хакасцев (сагайский диалект), татар, крымских татар акча — монеты, деньги; у киргизов акша — беловатый, деньги; у турок акча — монета, деньги1 7; у чувашей укса/окса — деньги1 8. У тюрков оно было заимствовано марийцами, у которых окса (деньги); удмуртами — уксё (деньги); мордвой-мокшей — акша (белый, белизна, бельмо, рубль)1 9.
Этимология этого слова связана с использованием в качестве денег серебряных монет. Преимущественное использование серебра и отразилось в башкирском названии денег акса (ак — белый). Чтобы подчеркнуть качество серебряной монеты, она снабжалась эпитетом “белая”. В башкирском языке оно появляется, скорее всего, в эпоху, когда башкиры входили в состав улуса Джучи, ханы которого, как мы уже выяснили, чеканили преимущественно серебряную монету. Кстати, подобные названия денег по цвету денежного металла возникали и в других языках мира.
В ХIV—XVIII вв. в прирейнских германских государствах чеканился альбус (лат. Albus, albus denarius, нем. Weisspfennig — белый пфенниг) — серебряная монета весом ок. 2,5 г. Альбус дословно означает “белый”. Такое же объяснение имеет название испанской монеты ХVI—XVII вв. бланка, французской средневековой монеты блан (blапс), северогерманских виттенов ХIV—XVIII вв. Серебряную монету аспр (от греч. — белый) чеканили в Трапезундской империи (1204—1461 гг.), генуэзских колониях Северного Причерноморья и других странах Востока. Его выпускали также в Кафе (современная Феодосия) с XIV в. по 1475 г., пока город не захватили турки. В самой Турции, начиная с 1328/1329 гг., чеканилась мелкая серебряная монета акче (ахче), первоначально весом 1,2 г. В XVIII в. здесь начали выпускать новую монету под названием пара, но счет продолжали вести на акче. Серебряную монету акче чеканили в ХV—XVIII вв. и в Крымском ханстве, по той же весовой норме, как в Турции2 0.
И все же первыми деньгами башкир был скот (мал). В обмен на скот башкиры брали орудия труда, предметы быта, растительные продукты питания и т.д. Как уже говорилось, слово мал (скот) в башкирском языке имеет еще значение “имущество, состояние, богатство”2 1. В этом значении слово мал широко распространено во многих тюркских языках: в уйгурском, алтайском, шорском, хакасском (сагайский, койбальский, качинский диалекты), турецком, крымско-татарском, азербайджанском, киргизском, казахском, караимском (луцкий, тракайский говора), чагатайском (староузбекском), сартском (узбекском), хивинском, туркменском мал — имущество, товар, скот22; татарском мал — имущество, состояние, богатство, добро2 3; якутском мал — вещь, вещи, имущество; чувашском мул/мол — деньги, клад, богатство, имущество24. Интересно, что на некоторых монетах, чеканенных в первой четверти XIII в. от имени халифа Насир эд-Дина в Булгаре встречается арабская надпись, которую А. Г. Мухамадиев переводит как “деньга булгарской чеканки”25, но правильнее будет перевести как “деньги булгарской чеканки”.
М.Р.Федотов, ссылаясь на Древнетюркский словарь2 6, указывает, что древне-тюркское слово та1 заимствовано из арабского языка (имущество, достояние)2 7. Версия интересная, но наличие этого слова в восточно-тюркском, якутском языке (мал — вещь, вещи, имущество), а также в монгольских (монгольском, бурятском, калмыкском мал — скот),28 которые не входили в сферу влияния арабской культуры, позволяет говорить об обратном. К тому же, как известно, скотоводческая лексика была заимствована монголами у тюрков при переходе их к кочевому скотоводству, очевидно, где-то в середине I тыс. н.э. Следовательно, слово мал исконно тюркское.
Но так или иначе, домашний скот стал одним из товаров, выступавших в роли денег у башкир и у других тюркских народов. Кстати, скот в собирательном значении в татарском и башкирском языках — мал-туар, мал-тыуар. Слово туар (скотина, скот) известно в крымско-татарском; табор (товар, имущество) — уйгурском, алтайском; товар (товар, имущество, домашние животные, преимущественно овцы — уйгурском, турецком, чагатайском (староузбекском)2 9; табаар (товар) — якутском; тавар (товар, все, что продается и покупается) — чувашском3 0. В древнетюркском tabar/tavar употреблялось в значении добро, имущество, богатство3 1.
Считается, что русское слово “товар”, украинское “товар” (товар, рогатый скот), болгарское “товар” (груз), сербскохорватское “товар”, словенское “towar”, польское “towar” было заимствовано из уйгурского (тавар — имущество, скот). От него происходит и русское слово “товарищ”3 2. В столь широком распространении этого слова нет ничего удивительного, так как у кочевников всегда основным товаром был скот, о чем уже неоднократно говорилось.
В башкирском языке есть и другие денежные термины, а также конкретные названия денег љум, тин, тњѕкњ, ярмає. Начнем, пожалуй, с последнего. В Башкирско-русском словаре (с.845) указано, что “ярмає — самая мелкая медная монета с квадратным отверстием”. Под это определение подходит только китайская монета с квадратным отверстием в центре достоинством 1 цянь. Их отливали из бронзы до конца XIX в.33 Попытки же выяснить в Отделе языка Института истории, языка и литературы УНЦ РАН3 4, откуда взято это определение, закончились неудачей. В картотеке словаря каких-либо пояснений не дается.
Впервые термин ярмає зафиксирован Махмудом Кашгари (XI в.), в значении “деньги”. В уйгурских юридических документах ХII—ХIV вв. встречаются понятия altun jartmag (золотая монета) и satir jarmag (звонкая монета). С алтыном все понятно, а слово satir (сатыр) — мера веса, денежная единица соответствует согдийскому styr, происходящего от древнегреческой денежной единицы статер3 5. Ярмак упоминается в поэме “Кисса-и Юсыф”, написанной булгарским поэтом Кул-Гали в 1212 г. В ней царь при покупке раба говорит продавцам3 6:
Какую цену хотели бы, скажите!
Правда, золота нет при себе.
Имею быков, материю, атлас,
И несколько никудышных ярмаков.
Как пишет А.Г.Мухамадиев, упоминаемый в поэме ярмак был медной монетой, весом приблизительно 7,0 г. и в переводе означает “рубленый”, “разменный”. Но, позднее, в XIII—XIV вв. ярмаком стали называть серебряный дирхем весом 1,36-1,52 г.3 7
В тюркских языках ярмак/йармає имеет несколько значений: 1) деньги (киргизский, саларский, уйгурский, чагатайский); 2) монета (киргизский, уйгурский); 3) серебро; 4) цена, стоимость (саларский). В азербайджанском ярмаг — рассекать, колоть, расщеплять3 8. Из тюркского оно проникло в мордовский, где словом ярмак называется монета3 9.
Ярмак имеет общую основу с тюркскими словами йары — половина (крымско-татарский, турецкий); йарым — половина, пол- (алтайский, казахский, команский, караимский); йари/йарим — половина (чагатайский); йарум — половина (уйгурский); ярым — пол-, половина, полу-, ярыу — разбивать, раскалывать (башкирский); йарым — вполовину (киргизский, казахский)4 0; jarim/jarum — половина4 1. Этимологию ярмак/йармає производят от глагола йар — раскалывать, блестеть, сиять4 2. Судя по тому, что слово ярмак в башкирском языке практически исчезло из употребления, можно предполагать его глубокую древность.
Интересно, что слово ярмак или ермак переводится на русский язык как третий, третьяк. Кстати, покоритель Сибири Ермак Тимофеевич был третьим ребенком в семье. Заимствование этого тюркского слова, скорее всего, произошло в золотоордынское время вместе с другими словами денежной терминологии — алтын, пул, деньга, которые появились с вновь начавшейся чеканкой монет на Руси в конце XIV в.
Слово тњѕкњ у башкир употребляется в трех значениях: 1) монета (серебряная); 2) рубль; 3) чешуя43. Аналогии встречаются в тюркских и монгольских языках: казахском, чагатайском танка — деньги, серебряная монета, рубль (казахск.), серебряная монета, достоинством 20 коп. (чагатайск.); телеутском диалекте алтайского танка — монета4 4; чувашском тенкё/тенёк/тенк — серебряная монета (всякая вообще), рубль, серебряный рубль; калмыцком тенгн/тэнген — простая серебряная монета, монгольском тенге — серебряная монета45.
Из тюркского оно проникло в финно-угорские языки: марийский (луговое наречие) тенге, (горное наречие) танга — рубль, монета; удмуртский танка, тэнкы, таньга — рубль, монета, мелкие деньги4 6. С этим словом связано и древнерусское слово денга (серебряная монета, чеканка которой была начата в конце XIV в.), русское — деньга (полкопейки)4 7, получившее в дальнейшем собирательное значение — деньги. Из русского языка оно распространилось дальше на запад в Прибалтику: в финский — tenka, эстонский — teng/tenga/ting4 8.
Название этой денежной единицы происходит от среднеперсидского dдnag, новоперсидского даник — монета, арабского даник, новосанскритского танка, означавшего в ряде стран Востока, в том числе в Средней Азии, 1/6 различных мер и весов49. Причем ее появление уходит в античное прошлое. Греки называли ее данака. Сначала это название применялось к мелкой серебряной монете, позднее было перенесено и на медную монету. Согласно античным источникам, это название применялось к оболу Харона (плата за перевоз через реку Стикс, т.е. в загробный мир). Вес серебряного аттического обола, равнявшегося 1/6 драхмы, составлял 0,73 г. В Персидской империи данака соответствовала греческому оболу5 0.
В Золотой Орде денежно-весовая единица денке/даник появляется в период правления хана Берке (1257—1266 гг.). Она чеканилась из расчета 0,78 г. (1/6 мискаля в 4,68 г.) и два денке/даника равнялись 1 дирхему. Судя по надписям на монетах, счет на денке/даник получает широкое распространение в XIV в.5 1
В начале XIV в. новая серебряная монета тенка приходит на смену дирхему в Средней Азии5 2, где она получила широкое распространение в Хивинском и Кокандском ханствах, а в Бухаре и после присоединения к России (1865—1873 гг.). Последние бухарские монеты тенга были выпущены в 1920 г. в меди5 3.
Судя по произношению, денежный термин тэнкэ проникает к башкирам из Средней Азии, очевидно, уже в ХV—XVII вв. Использование ее в качестве подвесок в монистах и нагрудниках привело к тому, что этим же словом башкиры и татары стали называть рыбью чешую5 4. Этому способствовал внешний вид этих небольших серебряных монет, действительно напоминающих рыбью чешую. О том, что это именно так, а не наоборот, свидетельствует общетюркское слово, обозначающее чешую — в татарском кабырчык, кабык, казахском кабыршак, киргизском кабырчык, каракалпакском кабыршак, тувинском казырык, хакасском хастырык, уйгурском касирик, якутском хатирык5 5.
Интересно, что названиями других монет — пул, пуло5 6 и акче также стали называть чешую рыбы, но уже в азербайджанском, где пул — деньги, монета, чешуя рыбы5 7, ахче — чешуя5 8; и таджикском языках — пулакча — чешуя5 9.
Этому, очевидно, способствовало созвучие денежного термина и слова рыба в тюркских языках. Так, в чувашском пула/пола — рыба6 0; алтайском, шорском, хакасском (сагайский, койбальский, качинский диалекты), кюэрикинском диалекте чулымских татар, уйгурском палык — рыба; турецком, крымско-татарском, азербайджанском, команском, киргизском, хивинском, туркменском, караимском, якутском балык; башкирском балыє; узбекском балик — рыба; русском балык — вяленая часть осетровой рыбы (заимствовано из тюркских языков)6 1.
Пул чеканили из меди ханы Золотой Орды в XIII—XV вв. На одной стороне монеты помещались год и место выпуска, на другой — изображения различных животных, птиц, цветов, предметов (кувшин, топор) или геометрических фигур. Вес монеты колебался от 1 до 2 г. Пулом называли и русскую медную монету, чеканившуюся в XV — начале XVI в. На них также обозначалось место чеканки — “пуло московское”. Кроме Москвы, пуло чеканили в Новгороде, Пскове, Твери и других крупных городах. 60-70 пул приравнивались 1 денге62.
Что касается башкирского слова тин (копейка)6 3, то наиболее распространенная версия его происхождения от слова тейен — белка. Похожим словом называют копейку татары — тиен6 4. То же самое у финно-угорских народов: в марийском языке ур — белка, старинная денежка, копейка; кумыр/кумур — копейка (кум — три, ур — белка)6 5; мордовском (эрзя) ур — копейка, грош; коми ур — белка, копейка; куим ур — три белки, три копейки (на Ижме), копейка (на Верхней Вычегде); финском раља — деньги, шкурка, подать, дань, налог; эстонском раља — деньги6 6.
Широкое распространение этого денежного термина в Урало-Поволжье происходит, очевидно, в ХVI—XVII вв., после присоединения к Русскому государству и обложения местного населения ясачным налогом, который исчислялся в денежном выражении, но принимался натурой в виде мехов пушных зверей.
В XIV в. на рынках Золотой Орды обращались серебряные слитки, имеющие своеобразную корытообразную форму, весом в 204,8 г. Их называли соммами или суммами. В кладах их находят вместе с серебряными дирхемами. Впервые слово сом встречается у Махмуда Кашгари (XI в.). Как сообщает Ибн-Батута, такими слитками — суммами — русские платили дань татарам. Другой средневековый автор — Флорентиец Франческо Пегалотти писал, что в городе Азак (Азов) можно было отдать такой слиток (сомма) на монетный двор для перечеканки в “ходячую” монету. Такой привилегией пользовались все желающие. Из сомма изготавливались 202 аспра (так флорентиец называл чеканившиеся в Азаке серебряные монеты), но заказчику монетный двор отдавал только 190 монет, остальные шли в доход монетного двора и на угар.
Свободная чеканка — чеканка монет из металла, принадлежащего частным лицам — довольно распространенное явление в средневековой практике монетного дела, когда любой человек имел право представить на монетный двор в неограниченном количестве золото или серебро для перечеканки его в монеты. При этом взималась монетная пошлина на покрытие издержек чеканки. В России, например, свободная чеканка существовала до середины XVII в.
С денежной единицей сом и связано происхождение башкирского слова љум (рубль). Слово сом/сум/љум в тюркских языках имеет несколько значений: 1) брус, кусок; 2) компактный; 3) необработанный, цельный массивный; 4) рубль. Судя по современным тюркским языкам, география сома/сума была велика. Причем везде так называют рубль: у киргизов сом, татар и казахов сум67, башкир љум6 8, чувашей сум/сом6 9.
Что интересно, в чувашском языке второе значение слова сум — счет, счет ниток в пряже. Отсюда производные слова: сума су — класть в счет, т.е. почитать, уважать; сумла — почитать, уважать; сумла — почетный, уважаемый; сумсар — бесчисленный, не пользующийся почетом, уважением. М.Р.Федотов полагает, что чувашское сум (счет) соответствует тюркскому сан (число, счет)7 0, от которого происходят русские слова сан, сановник, осанка, приосаниться и т.д. Русское самчий (управляющий хозяйством), по мнению М.Фасмера, заимствовано из древнебулгарского языка (предполагаемая форма самчи) и связано с чувашским сум — число, счет; турецким, уйгурским, чагатайским, татарским, кыпчакским, казахским сан — число, счет, множество7 1 и не упомянутым автором башкирским љан — число, количество, численность, числительное; сама — мера, размер7 2 и татарским сама — капитал; состояние7 3. Интересно, что похожее слово есть в венгерском языке — szат (число), которое связывают с древнебулгарским sат, древне-тюркским сан7 4. Таким образом, сан/љан > сам (а) > сом/сум /љум.
Появление слова љум в башкирском языке, безусловно, связано с периодом обращения золотоордынского сома. Серебряный слиток гривна весом около 204 г. являлся платежным средством и на Руси. В XIII в. он получил название рубль, а в конце XIV в. на его основе стали чеканить монету — денгу.
Во второй четверти XV в. обращение джучидских дирхемов в южноуральских степях прекращается. В XV в. начинается проникновение на Южный Урал русских денег. В литературе отмечена находка двух слитков новгородского типа, ладьевидной формы с насечками, весом около 200 г. После присоединения Башкирии к Русскому государству в обращение вошли российские деньги. В погребениях известны единичные находки русских монет XVII в. Самые ранние известные науке клады русских серебряных и медных монет относятся к началу XVIII в. Но некоторое время башкиры пользовались традиционными деньгами — скотом и пушниной. В XVIII в. в связи с переводом ясачных людей на денежное обложение Башкирия включается в систему денежного обращения России.
Монеты находят не только при раскопках, но и при различных земляных работах, в том числе и одиночные монеты, также представляющие интерес для науки. Статистические данные о единичных находках позволяют сделать выводы о находившихся в обращении разновидностях монет и тем самым об экономике данной местности. О такой находке следует незамедлительно сообщить археологам, чтобы место находки было полностью обследовано специалистами или, в крайнем случае, сохранить их и передать в государственный музей. Найденные монеты, а также другие предметы, которые могут оказаться на месте находки, дают возможность установить время, когда монеты были укрыты, их распространение, торговые пути, денежное обращение и экономические связи, кроме того, датировать отдельные сооружения или археологические памятники.
Находки монет в погребениях, а также на поселениях, и особенно клады, позволяют пролить свет на многие вопросы этнокультурной, социальной и экономической жизни древнего населения Башкортостана. Причем, интерес для исследователей представляют как “богатые” клады (например, золотые монеты, серебряные дирхемы и др.), так и клады медных монет. Первые, очевидно, были собственностью зажиточных людей, последние создавались малоимущими слоями населения. Однако любой клад, независимо от его количества и состава, необходимо собрать и со всеми сопутствующими предметами передать в государственный музей, поскольку находки старинных монет и их сохранение помогают изучению истории своего народа и страны.
Использованная литература и пояснения
1 Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956, с. 130.
2 Хвольсон Д.А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах и русах Абу-али-Ахмеда-бен-Омар-Ибн-Даста // Журнал Министерства народного просвещения, ч. 140.1868, с. 710.
3 Калинина Т. М. Арабский источник Х в. (географический трактат “Чистых братьев”) о территории СССР и сопредельных районах // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования 1982 год. М., 1984,с. 206.
4 Пантусов Н. Н. Сведения арабских географов о Средней Азии // Известия общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете, т. 25. вып. 5. Казань, 1909, с. 96; Бейлис В. М. Ал-Идриси (XII в.) о восточном Причерноморье и юго-восточной окраине русских земель // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования 1982 год. М., 1984, с. 228.
5 Федоров-Давыдов Г. А. Клады джучидских монет// Нумизматика и эпиграфика, I. М., 1960; Он же. Находки кладов золотоордынских монет // Города Поволжья в средние века. М., 1974; Акбулатов И.М., Варваровский Ю.Е. Брик-Алгинский клад серебряных джучидских монет // Башкирский край, т. 3. Уфа, 1993, с. 167-168.
6 Вахрушев Г. В. Памятники природы и искусств Башкирии // Башкирский краеведческий сборник. Вып. 1. Уфа, 1926, с.44.
7 Талицкая И. А. Материалы к археологической карте р. Камы // МИА, 27, 1952, с. 51, № 293; Смирнов А. П. Железный век Башкирии // МИА, 58, 1957, с. 97-98; Федоров-Давыдов Г. А., Клады джучидских монет..., с. 142.
8 Акбулатов И. М., Варваровский Ю. Е. Указ. соч., с. 153-170.
9 Федоров-Давыдов Г. А. Клады джучидских монет..., с. 142-143, 171.
10 Берга Т. М. Монеты в археологических памятниках Латвии IХ-ХII вв. Рига, 1988, с. 59.
11 Акбулатов И. М., Варваровский Ю. Е. Указ. соч., с. 168.
12 Иванов В. А. Погребения кипчаков в бассейне р. Урал // Памятники кочевников Южного Урала. Уфа, 1984, с. 80.
13 Археологическая карта Башкирии. М., 1976, с. 120, № 985.
14 Савельев П. Монеты Джучидов, Джагатаидов, Джелаиридов и другие обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамыша. СПб., 1858, с. 17-18.
15 Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система ХII-ХV вв. М., 1983, с. 38.
16 Русско-башкирский словарь. М., 1964, с. 166.
17 Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. СПб., 1893. Т. 1, с. 123, 128.
18 Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. Чебоксары, 1996, т. 2, с. 273.
19 Там же, с. 273-274.
20 Зварич В. В. Нумизматический словарь. Львов, 1980, с. 9, 17-18.
21 Башкирско-русский словарь. М., 1996, с. 419.
22 Радлов В. В. Указ. соч., IV, с. 2035-2036.
23 Татарско-русский словарь. М., 1966, с. 360.
24 Федотов М. Р. Указ. соч., т. 1, с. 361.
25 Мухамадиев А. Г., Указ. соч., с. 38.
26 Древнетюркский словарь. Л., 1969, с. 335.
27 Федотов М. Р. Указ. соч., т. 1, с. 361.
28 Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Материалы к этимологическому словарю. Т. 1. Л., с. 523.
29 Радлов В. В. Указ. соч., т. III, с. 966, 985, 1423.
30 Федотов М. Р. Указ соч., т. 2, с. 161-162.
31 Древнетюркский словарь..., с. 526, 542.
32 Фасмер М. Р. Этимологический словарь русского языка. М., 1973, т. IV, с. 67-68.
33 Мошнягин Д. И., Жук А. Б. Монеты стран зарубежной Азии и Африки ХIХ—ХХ века. Каталог. М., 1967, с. 51.
34 Приношу глубокую признательность всем сотрудникам отдела и лично академику АН РБ 3. Г. Ураксину за оказанную помощь и консультации.
35 Древнетюркский словарь..., с. 40, 242, 491, 646.
36 Мухамадиев А. Г. Указ. соч., с. 38.
37 Мухамадиев А. Г. Указ. соч., с. 38, 40, 54.
38 Азербайджанско-русский словарь. Баку, 1951, с. 252.
39 Этимологический словарь тюркских языков. М., 1989, с. 144.
40 Радлов В. В. Указ. соч., т. III, с. 120, 128, 130-131, 135; т. IV, с. 31; Башкирско-русский словарь..., с. 846.
41 Древнетюркский словарь..., с. 241.
42 Этимологический словарь тюркских языков..., с. 143-144.
43 Башкирско-русский словарь..., с. 664.
44 Радлов В. В. Указ. соч., т. III, с. 1046, 1055.
45 Федотов М. Р. Указ. соч., т. 2, с. 207.
46 Там же.
47 Фасмер М. Р. Указ. соч., т. I, с. 499.
48 Федотов М. Р. Указ. соч., т. 2, с. 207.
49 Хинц В. Мусульманские меры и веса с переводом в метрическую систему. Пер. с нем. М., 1970, с. 20, 73, 81, 116, 122.
50 Зварич В. В. Указ. соч., с. 47, 122-123.
51 Мухамадиев А. Г. Указ. соч., с. 52-54.
52 Зварич В. В. Указ. соч., с. 64.
53 Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В. Словарь нумизмата. М., 1982, с. 274.
54 В моей статье “Деньги // Башкортостан: краткая энциклопедия. Уфа, 1996, с. 255” написано, что “тэнкэ — монета любого достоинства, позднее рубль, от “тэнкэ” — “чешуя”, но это вставка редактора, которой я тогда не придал значения.
55 Русско-татарский словарь. Т. 4. Казань, 1959, с. 363; Русско-казахский словарь. Т. 2. Алматы, 1981, с. 519; Русско-киргизский словарь. М., 1957, с. 949; Русско-каракалпакский словарь. М., 1967, с. 1094; Русско-тувинский словарь. М., 1953, с. 677; Русско-хакасский словарь. М., 1961, с. 933; Русско-уйгурский словарь. М., 1956, с. 1414; Русско-якутский словарь. М., 1968, с. 698.
56 От арабской монеты фельс, название которой происходит от греч. follis первоначально мешок, кошелек, содержащий деньги, позднее название римской, а потом византийской медной монеты. Зварич В.В. Указ. соч., с. 175.
57 Азербайджанско-русский словарь..., с. 169.
58 Русско-азербайджанский словарь. Т. 3. Баку, 1983, с. 494.
59 Русско-таджикский словарь. М.-Сталинабад, 1949, с. 830.
60 Федотов М. Р. Указ. соч., т. I, с. 443.
61 Фасмер М. Р. Указ. соч., т. I, с. 119.
62 Зварич В. В., Указ. соч., с. 138-139.
63 Башкирско-русский словарь..., с. 613.
64 Радлов В. В. Указ. соч., т. III, с. 1355.
65 Словарь марийского языка. Т. III. Йошкар-Ола, 1994, с. 115, 130-131.
66 Белицер В.Н. Очерки этнографии народов коми XIX — начало XX в. // Труды Института этнографии. Т. 45. М., 1958, с. 67, 381; Федотов М. Р. Указ. соч., т. I, с. 450.
67 Радлов В. В. Указ. соч., т. IV, с. 562, 792-793; Татарско-русский словарь..., с. 491.
68 Башкирско -русский словарь..., с. 743.
69 Федотов М. Р. Указ. соч., т. 2, с. 61.
70 Там же.
71 Фасмер М. Р. Указ. соч., т. III, с. 554-555.
72 Башкирско- русский словарь..., с. 527, 725-726.
73 Татарско-русский словарь.., с. 491.
74 Федотов М. Р. Указ. соч., т. 2, с. 62.
Источники:
- Журнал «Ватандаш»