Ирендык Байназаров
Интерес Московского государства к Казахстану особо возрастает с конца ХVI века, когда в связи с установлением торговых и дипломатических отношений России с Хивой и Бухарой через казахские степи началась транзитная торговля с Востоком. Важное торгово-экономическое и военно-политическое значение имело то обстоятельство, что через Казахстан проходил путь из России в Среднюю Азию, Афганистан, Персию, Индию, Китай и другие страны. Однако, несмотря на усилия Русского правительства, издавна стремившегося к установлению с Казахстаном экономических и политических связей, на протяжении конца ХVI и всего ХVII века особых сдвигов в юго-восточной политике России не произошло. Торговля с Востоком, занимая в ХVIII веке относительно небольшое место во внешнеторговых оборотах страны, играла важную роль для России и по экономическим соображениям. Не случайно, что в правительственных и торгово-промышленных кругах она была предметом особого внимания и забот.1
Лишь после успехов в Северной войне, укрепления позиции России на юге страны и персидских походов 1721—1722 гг. Петром I ставится задача проникновения в Казахстан и Среднюю Азию. Ближайшими соседями на юго-востоке были казахи.
Казахстан в начале ХVIII века представлял собой соединение трех — Младшего, Среднего и Старшего жузов. Исключительно тяжелая внутренняя и внешняя политическая обстановка в Казахстане сложилась в первой трети ХVIII века. «Постоянные распри между киргизскими ордами и борьба с соседями — башкирами, калмыками и яицкими и сибирскими казаками — в описываемое время настолько ослабили киргизов, что становилось вероятным то, что они не в далеком будущем будут покорены тем или другим соседним народом, особенно они этого могли ожидать от зюнгар, их исконных врагов…»2 .
Башкиры, как подданные российского государства, находились под защитой российского оружия. Воевать с башкирами означало воевать с Россией. В условиях усиления джунгар и натиска их на Казахстан, единственным спасением было принятие им российского подданства. Накануне и в период присоединения Казахстана к России над казахским народом нависла опасность порабощения со стороны деспотических среднеазиатских ханов, поддерживаемых реакционными феодально-клерикальными элементами внутри страны3 .
Инициатором принятия казахами российского подданства выступил хан Младшего жуза Абулхаир. Географически и исторически Младший жуз был ближе к России, чем остальные два. Его связывали с северным соседом давние торговые и хозяйственные отношения. Абулхаир надеялся использовать российское подданство также для укрепления собственной, единоличной власти во всем степном крае, что, естественно, соответствовало его интересам.4
Во время царствования императрицы Анны Иоановны (1730–1740 гг.) Санкт-Петербург решил укрепить позиции русских в Башкирии и восстановить порядок в этом беспокойном крае. После обсуждения было принято решение поступить в духе старых традиций, а именно: в глубине Башкирии запланировать строительство новой, более обширной Закамской оборонительной линии5 .
Еще в начале 1725 года в Петербург было направлено посольство казахских и каракалпакских правителей, которые обещали оказывать помощь России в борьбе с любым врагом. «Мы нижайшие рабы ваши, — говорилось в письме от 15 января 1725 года на имя русского царя, — ежель что повелено от Вашего величества к услужению будет, на что склонность наша служить Вашему величеству главами нашими готовы… единогласно о сем объявляем»6 . Ответом на это явилась встреча в 1726 году в каракалпакских степях российского посланника муллы Максюта Юнусова с Абулхаиром, в ходе которой происходили переговоры о принятии казахами Младшего жуза российского подданства. В результате переговоров Абулхаир направил в Петербург посольство во главе с Койбагаром Кабековым с заданием добиться «протекции» России, получить право кочевий между владениями башкир и рекой Уралом, «чтобы был обеспечен свободный проезд в Россию, безопасность от яицких казаков и башкир, а также разрешено было произвести размен пленных в Уфе». Казахи просили возвратить пленных в обмен на русских пленных и обещали служить во всякой верности и по указам императрицы.7 Однако миссия Койбагара Кобекова окончилась неудачно, ибо, как указывалось в решении коллегии иностранных дел, «пользы чтобы под протекцию Ее императорского величества быть не находится». Такое решение связано с тем, что принятие казахов в российскую «протекцию» повлекло бы за собой, по мнению российских властей, серьезные осложнения во взаимоотношениях с Джунгарией.8
Несмотря на неудавшуюся попытку, «Абулхаир-хан, будучи пред прочими киргиз-кайсацкими владельцами гораздо умнее и проворнее, и видя, что оная орда, с одной стороны, … от зюнгарского калмыцкого народа, а с другой от башкирцев частые набеги и разрушения претерпевают, рассудил искать и просить о принятии со всеми его людьми в подданство Российское». Он знал, что башкиры уже находились в подданстве России, были «ограждены от разорительных набегов соседственных владетелей».9
Переговоры возобновились в 1730 году, когда на собрании было решено заключить с Россией военный союз против Джунгарии. Тогда же Абулхаиру было поручено начать соответствующие переговоры. Но он, вместо предложения о заключении союза, возбудил ходатайство о подданстве.
Посредником выступил знатный башкир Бурзянской волости Алдарбай Исекеев. Алдар Исекеев – предводитель Башкирского восстания в 1704—1711 годов, высокообразованный для своего времени человек. Казахское посольство, возглавляемое Кутлумбетом и Сеиткулом, в июле 1730 года прибывает к Алдарбаю и находится в его волости, пока уфимский воевода бригадир Бутурлин не пришлет для сопровождения казахских послов уфимских дворян.10
В сентябре 1730 года посольство Абулхаир-хана во главе с Сеиткулом Кайдагуловым и Кутлумбетом Коштаевым с полномочиями о добровольном принятии российского подданства прибыло в город Уфу.
«Наше заявление к Вашему величеству состоит в том, что с подданым Вам башкирским народом, который находится за Уралом, у нас близких отношений не было. Желая быть совершенно подвластным Вашему величеству, я посылаю своего посланника вместе с Вашим подданным Алдарбаем. Мы, Абулхаир-хан, – говорилось в привезенной грамоте, — с подвластным мне многочисленным казахским народом Среднего и Малого жузов, все преклоняемся перед Вами, … желаем Вашего покровительства и ожидаем Вашей помощи».11
В послании Абулхаира обращает на себя внимание тот немаловажный факт, что делает упор на весьма напряженные взаимоотношения казахов с башкирами. Это же подтверждается и «кондициями» (условиями) «протекции» казахов, в которых говорится, что башкиры «с ними (казахами) не мирятся». Между казахской и башкирской степью имели место существенные противоречия, которые наносили большой ущерб обеим сторонам. Абулхаир рассчитывал, по-видимому, на то, что принятие российского подданства устранит эти противоречия. Характерно требование: « … дабы повелено было им (казахам) с оными башкирцами быть в миру и в соединении»12 . Двое представителей от казахов были приняты в Санкт-Петербурге.
Серьезные опасности у российского правительства вызывали связи казахов и башкир. Башкиры, особенно зауральские, имели тесные контакты с казахами Младшего и Среднего жузов, что было обусловлено близостью их культуры, языка и, в некотором смысле, общностью судьбы в составе Дешт-и-Кипчака.13
Башкир с большим жизненным опытом, пользовавшихся уважением, избирали старшинами, которые имели огромное влияние на род. Один из таких старшин Таймас Шаимов, управляющий Каратабынской-Боратынской волостью, явился в 1730 году к императрице Анне Ивановне и в дар ей привез лисиц и куниц. За почитание императрица вознаградила башкирского старшину землями, находящимися в настоящее время близ города Челябинска.14
В то время, когда императрица принимала богатых лисиц и куниц из рук башкирского старшины Таймаса Шаимова, от Абулхаира в Петербург были отправлены два посла: Кутлумбет Коштаев и Сеиткул Кайдагулов с просьбой о принятии Малой Киргизской орды в подданство России.15
19 февраля 1731 года императрица Анна Ивановна подписала грамоту хану Абулхаиру о принятии их в российское подданство.16
По этому поводу П.И.Рычков писал: «По оному его ханскому прошению в 1731 году, мае месяце отправлен был к нему, хану, коллегии иностранных дел переводчик мурза Алексей Тевкелев. Посольство во главе с А.И.Тевкелевым после трехмесячного пребывания в пути 4 июля 1731 года прибыло в Уфу. Здесь ему были приданы из геодезистов Алексей Писарев да Михайла Зиновьев, для описания мест, да несколько человек из уфимских дворян и казаков, да из башкирцев лучшие люди – вышеупомянутой Алдар да Таймас-батырь и еще некоторые с такой инструкцией, чтоб помянутого хана со всей ордой в подданстве совершенно утвердить и присягаю в верности обязать, о состоянии же сего и тамошних мест обстоятельное известие получить».17
7 июля к Тевкелеву явился башкир Алдарбай со знатным представителем казахского духовенства, приближенным Абулхаира, Махомет-ходжой. Они сообщили, что Абулхаир находится в районе рек Тургай и Иргиз и подтвердили его желание принять российское подданство.18 В беседах с ними выяснились условия проезда по степи. Для обеспечения безопасности продвижения посольства Тевкелева к Абулхаиру были посланы сын Алдарбая с казахом Росбаем. Они должны были предупредить хана о приезде русского посольства. С этой же целью к Абулхаиру был направлен башкир Кидрас Муллакаев, который вернулся от него 22 августа. Вместе с ним прибыли четыре представителя от хана Абулхаира и султана Батыра во главе с Сиюндюком.19
Получив от Кидраса Муллакаева известие о направлении к нему российского посольства с целью приведения казахов к присяге на русское подданство, Абулхаир со своими аулами двинулся навстречу Тевкелеву. Для встречи и охраны посольства хан снарядил отряд в 200 воинов во главе со своим старшим сыном султаном Нурали и султаном Батыром.20 В ставку Абулхаира, находившуюся на реке Иргиз, Тевкелев прибыл 5 октября 1731 года. Главе посольства предоставили кибитку недалеко от резиденции Абулхаира. К кибитке Тевкелева приставили тайный караул, «чтобы прежде объявление Ее императорского величества грамоты не допускать с ним Тевкелевым, видится и прежде желая слышать, что в онной написано».21 Поэтому между Тевкелевым и Абулхаиром на первых порах были установлены негласные связи, осуществляющиеся через башкир Таймаса и Кидряса. По ночам они виделись непосредственно. Во время тайных встреч происходил откровенный обмен мнениями, в результате которого выяснилось, что Абулхаир просит российского подданства единолично, без совета с другими ханами, старшинами. Абулхаир рассказывал Тевкелеву о войне с джунгарами: большая территория попала в их руки, много казахов погибло и попало в плен, казахи лишились городов.22
Как сообщил Абулхаир, казахи находились в состоянии войны с волжскими калмыками, башкирами, бухарцами. По существу, казахи со всех сторон были окружены неприятелями, ко времени приезда Тевкелева «з Бухарией и Хивой помирились, так же остались неприятели его волжские калмыки и уральские башкиры». Чтобы с башкирами и калмыками «быть в миру, а от хонтайши отыскивать свой реванж», Абулхаир и направил «своих посланцев просить протекцию российского».23 Касаясь вопроса о принятии российского подданства, Абулхаир советовал Тевкелеву не принуждать казахскую верхушку к присяге, действовать уговорами и подарками, вначале следовало одарить знатных старшин, чтобы они умягчились. Тогда, по мнению Абулхаира, легче будет решать вопросы о подписании верноподданнической клятвы о российском подданстве.24 Не дремали и противники Абулхаира, боявшиеся усиления его единоличной власти. Они не могли ему простить того, что при решении вопроса о подданстве он превысил свою власть. Именно в этом многие старшины усматривали не только нарушение исконного обычая, но и посягательства на ту политическую роль, которую они завоевали себе.25
Вечером 7 октября 1731 года Тевкелев в сопровождении геодезистов А.Писарева, М.Зиновьева и семи башкирских старшин был принят в Майхане (резиденции) Абулхаира. Глава миссии вручил Абулхаиру грамоту Анны Иоановны и произнес речь, в которой изложил цель приезда и передал уверенность российского правительства в том, что хан вместе с народом будет «содержать себя в непоколебимой верности престолу»26 . В грамоте говорилось об обязанности казахов служить верно и платить ясак, как башкирцы…
После ухода Тевкелева из резиденции все содержимое принесенного им дара было снесено в одно место, а затем «начали между собой делить». Именно в это время у некоторых старшин, противников Абулхаира, закрепилась идея убить Тевкелева и разделить все привезенное им, а «остальных людей разобрать по себе», о чем рассказал Тевкелеву один из сопровождающих его, присутствовавший при этой сцене. Тевкелев созвал совет с участием знатных башкир Алдара Исекеева, Таймаса Шаимова, Касемиши Бекходжина и других, где шел большой разговор о возможности предотвращения надвигавшейся беды.
Присутствовавшие высказались за то, чтобы обратиться к знатному батыру старшине Букенбаю, ведшему обширную торговлю с Россией. Довольно полную характеристику Букенбая можно почерпнуть из следующего высказывания А.Тевкелева: «Господь бы дал мне одного доброго человека помощника из киргиз-кайсацких и знатных старшин, называемого Букенбай-батыром, через которого я себе получил от смерти спасения и его старанием киргис-кайсаков в подданство всероссийского привел. И он, Букенбай, человек постоянный и умный и доброва сердца»27 . Заботясь о благе соплеменников, Букенбай стоял за российское подданство и по личным мотивам. С принятием подданства Букенбай рассчитывал расширить масштабы своей торговли.28
В ходе бесед, происходивших между Тевкелевым, с одной стороны, Абулхаиром и Букенбаем с другой, в последующие дни последний заверил посла в том, что он и его сторонники примут все меры для того, чтобы «привести добрым порядком в покой и тишину сторонников противной партии». Тевкелев все время подчеркивал мысль о том, что у России и без казахов подданных хватает, и он, Тевкелев, не думает «за ними ходить и их домогаться», что только «ежели сами пожелают, тогда казахи будут приняты в российское подданство», и что в конечном итоге сторонники «противной партии» поймут, что они были не правы и «сделали худо». В ответ Абулхаир подтвердил, что даже в случае, если вся «Киркис-кайсацкая орда буде…противна, и думали бы за то его убить до смерти», он все равно не изменит своего намерения принять русское подданство.29 В ходе дальнейших совещаний было решено поручить батыру Букенбаю убедить «противную партию добрыми и ласковыми словами» в преимуществах российского подданства.30
Но происки «противной партии» не прекращались. Особенно это проявлялось во время пребывания Тевкелева и Абулхаира на охоте в районе Аральского моря, куда они прибыли 13 ноября 1731 года.31 Во время охоты, когда Абулхаир ускакал от Тевкелева, на русского посла налетел отряд из «противной партии» во главе со старшиной Сырлыбаем, имевший цель убить Тевкелева или захватить его живым. В это время при Тевкелеве находилось «башкирцев 10 человек, 6 человек Букенбая-батыра с ружьями, 2 человека уфимских казаков». Тевкелев, взяв двух казаков-уфимцев, под прикрытием остальных умчался к обозу, находившемуся примерно в шести километрах. Доскакав до него, Тевкелев направил на помощь своему прикрытию отряд башкир, но помощь пришла тогда, когда отряд «противной партии» уже одолел прикрытие, причем Таймас Шаимов уже был захвачен. На следующий день Тевкелев направил к кайсакам шпионом Нияз-султана с целью проведать их намерения, силу и узнать о судьбе Таймаса. Вернувшись вечером 18 ноября, султан Нияз сообщил, что Таймаса мучили, но он жив. Что касается «противной партии», то силы ее «очень де много умножатца и в том намерении стоят, что Тевкелева убить до смерти…», сопровождающих его людей взять в плен, а товары забрать. После этого они намеревались направить войска в Уфимский уезд, чтобы разграбить его.32
15 ноября к Тевкелеву приехал Букенбай с приближенными людьми для совета. Он взял на себя миссию добиваться возвращения Таймаса и попытаться мирным путем успокоить «противную партию». Для этого к казахам был направлен его брат Худай-Назар. А через четыре дня, 19 ноября, к Тевкелеву явились люди Абулхаира, потребовав выдачи всех имеющихся товаров для раздачи влиятельным людям «противной партии» с целью их привлечения на свою сторону. «Пожитки-де, — говорил Абулхаиру Тевкелев, — дело наживное, а после смерти человек не оживает»33. Оценив обстановку, Тевкелев выполнил эту просьбу Абулхаира после того, как хан вторично прислал людей. Абулхаиру было передано «два сундука , в которых было собственных его, Тевкелева, пожитков всякого товару на 867 рублей…»34
21 ноября 1731 года прибыл к Тевкелеву мурза Худай-Назар с тридцатью старшинами «противной партии», которые были приведены к присяге на верность России.35
Эти старшины обещали уговорить Сырлыбая отпустить башкира Таймаса. Уже 24 ноября, по просьбе мурзы Худай-Назара, старшине Даулбайбеку удалось убедить Сырлыбая приехать к Тевкелеву. Сырлыбай в сопровождении 10 человек привез с собой пленного башкира Таймаса и тут же подтвердил Тевкелеву, что он не является сторонником присоединения к России. Но главное, что побудило его вести борьбу с Тевкелевым, это убийство находящимися при Тевкелеве башкирами его брата. Получив от Тевкелева подарков на сто рублей, Сырлыбай отбыл к себе.36
15 декабря Абулхаир-хан и Букенбай-батыр отправили к хану среднего жуза Семеке послов с предложением принять российское подданство. Семеке был приведен к присяге, А.И.Тевкелев со своей стороны отправил «верного башкирца Таймаса с двумя человека башкирца с которым в подарок послал Семеки-хану».37
25 декабря посланные в Среднюю орду возвратились, и ему, Тевкелеву, объявили: прибыли они, посланцы, к хану 19 декабря и «посланные подарки ему вручили, причем посланной башкирец ево, Семеке-хана, особливо от Тевкелева поздравил, и оговорку учинил, чтоб он, хан, не имел на Тевкелева какого нарекания за то, что Тевкелев сам не бывал, понеже за дальний путем до киргис-кайсацкой Средней орды лошади исхудели, также за зимним времянем сам ехать не возмог». «И о Тевкелеве де ему, Таймасу, объявил он, Семеке-хан, что-де за неимением добрых лошадей сам Тевкелев не бывал, и то неправдиво; а как он слышал, и за правду признает, что лошадей и верблюдов всех у него покрали противные киргисцы. И то подлинно станется, ежели бы он, Тевкелев, в Кайсацкую орду прибыл согласие, то ему такой обиды не понеслося, но всяко б охраняли, да еще и самого-де Тевкелева хотели убить досмерти».38 «И уже он, хан, для верности великого и славного монарха от противности отстанет и желает быть подданстве российском не по совету Абулхаир-хана, сам своим желанием. Того часу присягал быть в подданстве российском, написав письмо, приложил свою печать».39
«Он же, башкирец Таймас, объявил Тевкелеву, что Семеке-хан имеет намерение ехать на Хантайшу и войска собирается 6000 человек и двое салтанов – Барак-салтан и Обалмамет-салтан, и знатный человек Ченебек-батыр; и как он, Семеке-хан, возвратится от Хонтайши, и обещал видется с Тевкелевым в собрании их в мае, где могут быть все ханы и салтаны и вся киргис-кайсацкая старшина». 40
Договорились о встрече хана Среднего жуза с А.И.Тевкелевым в мае 1732 года, но она не состоялась из-за ухудшившихся отношений с Джунгарией. Подданство Семеке тогда было еще номинальным.41
Учитывая трудности, сложившиеся для него и явную оппозицию части старшин, которые «видели в А.И.Тевкелеве царского шпиона»42 , Абулхаир-хан все же рассчитывал использовать прибытие Тевкелева в Младший жуз для принятия русского подданства всеми казахами.
«Хан, как его, Тевкелева, с находящимися при нем людьми при всех таких порочных собраниях защищал, так и народ непрестанно увещевал и вразумлял, толкуя им, какое они благополучие от подданства российского получать могут, приводя в пример волжских калмыков и уфимских башкирцев».43
События разворачивались так, что, с одной стороны, увеличивалось количество сторонников русского подданства, с другой стороны, «противная партия» не упускала своих позиций и все еще контролировала поступки значительного количества казахов. Обстановка все больше обострялась.
Чтобы как-то наладить свою связь с Россией, Тевкелев искал подходящий момент. Найден он был через батыра Букенбая в лице купца Уфимского уезда казаха Чавбарса Касболатова. Тевкелев тайным образом послал к Чавбарсу Таймаса и велел ему объявить тайно, что он хочет его отправить в Уфу в качестве связного.44 «Чавбарса Таймас привел, токмо к Тевкелеву его не допустили, однако тайно он, с ним в тальнике виделся».45 Получив согласие, Тевкелев передал ему письмо на имя уфимского воеводы, в котором последний информировался о положении степи. Несмотря на то, что Касбулатов был задержан и обыскан старшинами «противной партии», письмо не было найдено, так как оно было спрятано в молитвенник. Надо заметить, что по получении в Петербурге сведений о тяжелом положении посольства Тевкелева в казахской степи, коллегия иностранных дел считало дело с принятием казахов в подданство России проигранным и направило уфимскому воеводе 1000 рублей для выкупа Тевкелева.46 Все осложнилось тем, что, как сообщил казах Есенбей, 17 ноября 1732 года башкирский отряд, состоявший из 1000 человек, произвел нападение на улусы Среднего жуза, « взял пленных человек 100 и 2000 лошадей, де 40 человек убиты досмерти».47 Ввиду этого из Среднего жуза прибыли 5 представителей и потребовали от старшин «противной партии», чтоб Тевкелева «как можно под крепким караулом содержали, пока придет войско из Средней орды, понеже башкиры Среднюю орду немало разорили».48 Об этом немедленно было сообщено Абулхаиру и Букенбаю.
В этот же день Абулхаир прибыл к Тевкелеву и между ними состоялась беседа, после чего пришли к выводу, что Тевкелева во что бы то ни стало следует немедленно отпустить в Россию, что у Абулхаира, при всей его преданности России, нет сил и средств его защитить.
Узнав о событиях, прошедших в Среднем жузе в связи с нападением башкир, 20 ноября к Тевкелеву приехал Букенбай, который согласился с тем, что «ежели-де из Средней орды приедут многолюдные, то-де будет не без затруднения спасать его, Тевкелева».49 Букенбай одобрил мнение Абулхаира о необходимости отправки Тевкелева в Россию. Он же дал согласие отправить вместе с Тевкелевым племянника и дать в провожатые до Уфы своего брата Худай-Назара.
Сведения о готовности отъезда Тевкелева просочились в ряды старшин «противной партии». 21 ноября 1732 года собралась большая толпа казахов во главе с Тянгори-бирдием и просила Абулхаира «держать Тевкелева крепко, чтоб не ушел». «Более того, они потребовали взять Тевкелева и которые при нем есть башкирцы, в Средний жуз и держать их там до тех пор, пока башкирцы возвратят их, киргиз-кайсацких, ясырей». Толпа, подстрекаемая «противной партией», угрожала Абулхаиру смертью в случае, если Тевкелев будет отпущен в Россию без ведома всей киргис-кайсацкой орды… Обо всем этом Абулхаир сообщил Тевкелеву, предупредив его ни в коем случае не идти к толпе, а послать башкира Таймаса.
На следующий день, 22 ноября, Абулхаир представил Таймаса собранию старшин, на котором ему предъявили счет о потерях. Они заявили, что Тевкелев будет задержан до тех пор, пока не будут возмещены потери и возвращены пленные. По требованию собрания Таймас должен был выехать в Уфу и обо всем этом сообщить русской администрации. Таймас ответил, что Тевкелева он не оставит. Что касается набегов башкир на казахов, то не одни башкиры в этом виноваты. Казахи сами неоднократно производили нападения, причем не только на башкир, но и на русских. Он напомнил присутствующим о нападении казахов на русский торговый караван во главе с полковником Гарбером, о пленении казачьих жен и 16 детей Яицкого городка, об убийстве 40 башкир, об угоне 6000 лошадей, о продаже казахами в рабство башкирских детей на невольничьем рынке в Хиве.50
Таймас потребовал от собрания отпустить Тевкелева в Россию, чтобы не привести «такого великого и в свете главного монарха Ее императорского величества в великий гнев». В таком случае спасаться будет трудно. Но собрание не поддалось нажиму Таймаса и продолжало требовать от Абулхаира не отпускать Тевкелева. На это Абулхаир отвечал, что все казахи и он, Абулхаир, в частности, являются российскими подданными и не к лицу им будет выступать против России. Поэтому он не будет держать Тевкелева и отпустит его вместе со своим сыном. В случае же, если его, Абулхаира, убьют, «то де останутца ево дети, а хотя и детей ево всех побьют, то де останетца сын ево, который посылается ко Ее императорскому величеству с Тевкелевым, а высокою протекцию… императрицы ево, Абулхаир-хана, кровь отомсти им оной сын ево».51 Собрание с мнением Абулхаира не согласилось и разъехалось с «великой злобой».
23 ноября 1732 года хан Абулхаир приехал к Тевкелеву. Он подтвердил согласие направить в Москву своего сына султана Ерали и внучатого сына султана Нияза, и изъявил желание ежегодно «посылать к ее императорскому величеству по одному сыну в качестве аманата».52 В своем письме Анне Иоановне Абулхаир еще раз подтвердил, что «отдается в волю … императрицы». Вслед за Абулхаиром приехали «двое из старшин и племянник Букенбай-батыра, которые наряжены с сыном Абулхаир-хана, и для препровождения Тевкелева до Уфы, брат Букенбай-батыра, Худай-Назар-Мурза».53
«В январе месяце 1733 года означенный Тевкелев с ханским сыном и с киргис-кайсацкими старшинами к немалому удивлению прибыл на Уфу благополучно».54 Влияние Алдара Исекеева и Таймаса Шаимова на ход переговоров было весьма ощутимо.55 «Башкирские старшины немалую верность и ко успокоению того своевольного народа старание прилагали, а особливо Таймас-батырь, будучи у киргис-кайсак славным башкирским наездником, или богатырем, которой, за то, как выше явствует, в 1734 году и тарханом пожалован».56
Указ 1734 года, представляющий звание тархана Алдарбаю Исекееву с семьей, упоминает, что кроме экспедиции к казахам, он принимал участие в Крымской и Азовской компаниях, причем во время последней был трижды ранен и пленил крымского татарина.57
Как видим, башкирские старшины Алдар Исекеев и Таймас Шаимов сыграли весомую дипломатическую роль в столь сложной обстановке периода присоединения Казахстана к России.
1 Юхт А.И. Торговля с восточными странами и внутренний рынок России (20-60-е гг. XVIII века). — М., 1994. — С. 3.
2 Добросмыслов А.И. Тургайская область. Исторический очерк. Вып.1. — Оренбург .1900. — С.33.
3 Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. — М., 1957. — С.4.
4 Тулепбаев Б.А. Добровольное присоединение Казахстана к России и прогрессивное значение // В кн.: Навеки вместе, к 250-летию добровольного присоединения Казахстана к России. – Алма-Ата, 1982. — С.47.
5 Алтон С.Доннелли. Завоевание Башкирии Россией в 1552—1740-х годах. — Уфа, 1995. — С.105.
6 Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1971. — С.130.
7 Там же.
8 Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России. — Алма-Ата, 1948. — С.195.
9 Басин В.Я. Казахстан в системе внешней политики России в первой половине XVIII века. // В кн.: Казахстан в XV-XVIII веках. – Алма-Ата, 1969. — С.76.
10 Буканова Р.Г. Зачинщики Сеянтусской трагедии // Ватандаш. 1998. №3. — С.161.
11 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1961. — С.35.
12 Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1971. — С.45.
13 Буканова Р.Г. Города-крепости юго-востока России в XVIII веке. — Уфа, 1997.— С.37.
14 Витевский Н.В., И.И.Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 года. — Казань, 1889. — С.134.
15 Там же, с. 136.
16 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1961. — С.41.
17 Рычков П.И. История Оренбургская. — Уфа, 2001. — С.7.
18 Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России. — Алма-Ата, 1948. — С.208.
19 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1961. — С.46-47.
20 История Казахской ССР. Т.3. — Алма-Ата, 1979. — С.39.
21 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1961. — С.49.
22 Там же.
23 Там же.
24 Там же.
25 Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России. — Алма-Ата, 1948. — С.213.
26 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1961. — С.50.
27 Там же.
28 Шаинбаев Т.Ж. Добровольное вхождение казахских земель в состав России. — Алма-Ата, 1982. — С.53.
29 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. – Алма-Ата, 1961. — С.56.
30 История Казахской ССР. Т.3. — Алма-Ата, 1979. — С.40.
31 Там же, с 57.
32 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. – Алма-Ата, 1961. — С.58.
33 Там же.
34 История Казахской ССР. — Алма-Ата, 1979. Т.3. — С.40.
35 Басин Б.Я. Казахстан в системе внешней политики России I пол. XVIII в. – Алма-Ата, 1979. — С.86.
36 Казахско-русские отношения. – Алма-Ата, 1961. — С.60.
37 Там же, с.61-62.
38 Там же, с.63.
39 Там же, с.64.
40 Там же.
41 История Казахской ССР. Т.3. — Алма-Ата, 1979. — С.42.
42 Махашев Ж. Начальный этап присоединения Казахстана к России в исторической литературе XVIII века. // Известия АН Казахской ССР. Серия общественных наук. 1979. №1. — С.38.
43 Прошлое Казахстана в источниках и материалах. – Алматы, 1997. — С.286.
44 Казахско -русские отношения в XVI-XVIII вв. — Алма-Ата, 1961. — С.79.
45 Там же, с.79.
46 Там же, с.94.
47 Там же, с.81.
48 Там же.
49 Там же, с. 82.
50 Там же, с.83.
51 Там же, с.84.
52 История Казахской ССР. — Алма-Ата, 1979. — С.43.
53 Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. – Алма-Ата, 1961. — С.84.
54 Прошлое Казахстана в источниках и материалах. – Алматы, 1997. — С.288.
55 Буканова Р. Зачинщики Сеянтусской трагедии // Ватандаш. 1998. №3. — С.162.
56 Рычков П.И. История Оренбургская. – Уфа, 2001. — С.8.
57 Нольде Б. Усмирение башкир // Ватандаш. 2000. №2. — С.99.
Источники:
- Журнал «Ватандаш»