Назир Кулбахтин, доктор исторических наук
О легендарном сыне башкирского народа, национальном герое Салавате Юлаеве, 250-летие со дня рождения которого мы будем отмечать в этом году, историки, публицисты, поэты, прозаики, драматурги, журналисты писали много, продолжают писать и сегодня. Пишут профессиональные исследователи и любители исторического прошлого.
Одним из первых национальному герою башкирского народа уделил внимание великий Пушкин. В своей работе «История Пугачевского бунта» Пушкин назвал Салавата «свирепым», его повстанческой деятельности посвятил самостоятельный раздел, высоко оценил полководческий талант молодого вождя башкирских повстанцев, признал его одним из крупнейших предводителей Крестьянской войны и верным соратником Емельяна Пугачева. Много теплых слов признания полководческого таланта, поэтического дара и преданности Салавата борьбе за освобождение угнетенных народов Башкортостана написали дворянский историк Н.Ф.Дубровин, русские историки и краеведы второй половины XIX — начала XX вв. Р.Г.Игнатьев, Н.Н.Фирсов, Ф.Н.Нефедов и другие. Но особо нужно отметить профессора Московского университета П.Л.Юдина, который дал высочайшую оценку роли Салавата в Крестьянской войне 1773—1774 гг. «Не будь такого талантливого и преданного сподвижника, как Салават, — писал он, — Пугачев перестал бы быть вождем Крестьянской войны, а сама Крестьянская война была бы подавлена еще весной 1774 г. после сокрушительного поражения повстанческой армии под Троицкой крепостью и под селом Лягушино. Только Салават, подоспевший со своей конницей, спас Пугачёва и пугачевский бунт», — заключает Юдин1.
Повстанческой деятельности Салавата Юлаева посвятили свои труды десятки советских авторов. П.Ф.Ищериков, В.В.Сидоров и Н.И.Сергеева изучали последние дни исторической жизни нашего национального героя. А.Н.Усманов, В.М.Панеях, А.П.Николаенко и другие осветили боевой путь Салавата. Единственное монографическое исследование о короткой, но яркой жизни героического сына башкирского народа Салавата Юлаева принадлежит перу русской женщины, приехавшей полвека назад в Башкортостан после окончания Московского университета, Инги Михайловны Гвоздиковой2. В последнее время вниманию читателей представлен русский перевод историко-документального эссе Мираса Идельбаева «Сын Юлая Салават»3. Яркие произведения о национальном герое башкирского народа Салавате Юлаеве создали писатели, поэты, драматурги, композиторы, художники. Образ легендарного Салавата на мировую арену подняли исторический роман Степана Злобина «Салават Юлаев» и снятый по этому роману одноименный кинофильм Якова Протазанова, где роль национального героя великолепно сыграл народный артист СССР Арслан Мубаряков. Почти 50 лет не сходит со сцены опера Загира Исмагилова на либретто Баязита Бикбая «Салават Юлаев». В трагедии народного поэта Мустая Карима «Салават» герой предстает перед зрителями не только воином-вождем и певцом-импровизатором, но и мыслителем-философом, доводы которого заставляют содрогаться императрицу Екатерину II. Общее для всех этих авторов и произведений — утверждение Салавата Юлаева, прежде всего, воином-батыром, талантливым полководцем восставших башкир. Однако, при всеобщем признании полководческого таланта Салавата, до сих пор нет работы, посвященной детальному анализу его боевых действий. Хотя в работах Гвоздиковой и Идельбаева есть интересные наблюдения на этот счет. Более того, в последние годы заметно активно стали публиковать свои монографии и статьи непрофессиональные исследователи, которые замечают такие детали в повстанческой деятельности Салавата, которые остаются вне поля зрения профессионального историка. Нередко они тоже делают интересные и нестандартные выводы4. Но иногда эти выводы близки к абсурду. В частности, журналист из города Набережные Челны Вахит Имамов в своей объемной книге «Татары в Пугачевском восстании» подвергает сомнению полководческие способности Салавата5.
Вышеизложенное, с учетом наступившего юбилейного года Салавата Юлаева, побудило автора этих строк обратиться к широкому читателю с данной статьей, посвященной анализу полководческого таланта национального героя башкирского народа, вождя восставших башкир и одного из крупнейших предводителей Крестьянской войны 1773—1775 годов Салавата Юлаева.
Свою статью мы назвали «Сардар Салават». Слово «сардар» или «сердар» персидского происхождения, дословно обозначает «военачальник, полководец». В некоторых странах Ближнего и Среднего Востока сардаром называют главнокомандующего войсками. У мусульманских народов Индии и Афганистана «сардар» означает глава, вождь племени. Поэтому именование Салавата сардаром, как нам представляется, наиболее полно, емко и всесторонне определяет его роль как крупного предводителя грандиозной крестьянской войны и признанного вождя башкирского народа в этом движении.
Основные вехи краткой, но яркой жизни Салавата Юлаева хорошо известны. Он родился в 1754 году в семье старшины Шайтан-Кудейской волости Сибирской дороги Юлая Азналина. 11 ноября 1773 года в составе Стерлитамакского башкирско-мишарского карательного корпуса Салават добровольно перешел на сторону повстанцев. С этого дня и до ареста, 25 ноября 1774 года, т.е. всего 1 год и 15 дней, или 380 дней, он находился в центре событий грандиозного всенародного пожара, одного из самых грозных катаклизмов в Российской империи. Эта веха жизни подняла Салавата над массами, сделала его вождем своего народа. С 25 ноября 1774 года до 2 октября 1775 года, в течение 339 дней, Салават проходил круги ада в руках следственно-карательных органов. 29 ноября 1775 года его конвоем доставили на берег Балтики, в крепость Рогервик. Было ему 21 год отроду, и началась новая, каторжная пора жизни Салавата, которая оказалась самой продолжительной: 24 года 9 месяцев и 28 дней, или 2318 дней. Больше половины своей жизни он томился в каторге. И этот трагический период жизни сделал Салавата бессмертным. 11 ноября 1774 года, когда Салават в Бердской крепости предстал перед Пугачевым, ему было 19 лет. В течение 2-3 недель юный башкирский воин своей отвагой и полководческим талантом завоевал доверие и любовь «мужицкого царя» и стал самым молодым полковником повстанческой армии. Когда скончался в каторжной неволе, ему было всего 46 лет.
За год с небольшим крестьянской войны Салават участвовал в 28 сражениях. В трех из них — 13, 14 и 26 ноября 1773 г. — он участвовал в отражении вылазки у осажденного Оренбурга в составе Главного войска Е.И. Пугачева, возглавлял небольшой повстанческий отряд шайтан-кудейских башкир. Здесь же, 7 и 11 декабря, он участвовал в штурмах Оренбурга. 23 и 24 января 1774 г. Салават вместе с И.С. Кузнецовым проводил два штурма за овладение Кунгуром. 3 и 5 июня 1774 г. он вместе с Е.Пугачевым сражался против Михельсона. 11 июня вместе с И.Н. Белобородовым отразил вылазку карательного корпуса А.В. Папава из г. Кунгура. 18, 19 и 20 июня 1774 г. произошли 4 штурма пригорода Осы, где Салават со своей конницей входил в состав повстанческой армии. Остальные 11 сражений Салават провел самостоятельно. За год с небольшим — 28 сражений. Ни один из предводителей Крестьянской войны не сравнится с ним в количестве сражений. За это время он был четырежды ранен, но ни разу не покинул поле боя и не оставлял свое войско без предводителя. В Крестьянской войне 1773—1775 годов, как правило, крупные повстанческие силы почти полностью уничтожались в одном сражении. Пугачев свое Главное войско, состоящее из более чем 10 тысяч повстанцев, почти полностью потерял в сражениях под Татищевой крепостью (22 марта 1774 г.) и Сакмарским городком (1 апреля 1774 г.) с карательным корпусом генерал-майора П.М.Голицына, под Троицкой крепостью (21 мая 1774 г. против генерал-поручика И.А.Деколонга) и дер. Лягушиной (23 мая против И.И. Михельсона), на Арском поле под г. Казанью 12 и 13 июля (против Михельсона) и под Сальниковой Ватагой 24 августа (против Михельсона). В ночь с 24 на 25 марта 1774 г. в сражении с Михельсоном под селом Чесноковка И.Н.Зарубин-Чика потерял 15-тысячную повстанческую армию. Так же быстро потеряли свои войска весной 1774 г. И.Белобородов под Екатеринбургом, Г.Туманов в Исетской провинции.
Не все 11 самостоятельных сражений с карателями завершались победой Салавата. Были и поражения. Но, в отличие от других предводителей крестьянской войны, Салават ни разу не допускал полного разгрома своего войска. Ему каждый раз удавалось сохранить основные силы своего войска, в кратчайший срок восстановить боевые порядки и снова вступать в сражения. Как ему удавалось добиться такой стабильной боеспособности повстанцев, мы попытаемся рассмотреть позже. Но для этого нужно ввести читателя в общий ход Крестьянской войны 1773—1775 гг. Это необходимо для того, чтобы построить отдельные события в логически связанную нить.
17 сентября 1773 г. из небольшого Бударинского форпоста Нижнеяицкой укрепленной линии горстка смельчаков из яицких казаков во главе с «набеглым царем» Петром III Федоровичем, беглым казаком станицы Зимовейской Войска Донского Емельяном Пугачевым двинулась вверх по Яику-реке в направлении Яицкого городка. Это было началом самой последней и самой грандиозной крестьянской войны в феодальной России. Отряд состоял из 80 человек. Он носил интернациональный характер. Вместе с русскими в его состав входили яицкие казаки: башкир Идеркай Баймеков, татарин Барын Мустаев, калмык Сюзюк Малаев и другие.
Крестьянская война 1773—1775 гг. развернулась на юго-восточной окраине Российской империи с многонациональным населением. Из 510 тысяч человек различные сословные категории русских крестьян составляли 42% населения края, башкиры — чуть более 38%, нерусские пришлые народы — 18%. Дворяне, офицеры и чиновники, представлявшие основную социальную опору царизма в крае, составляли очень тонкий слой — 0,2% населения. 88,7% населения состояло из лично свободных сословий, групп и категорий, для которых прямым и непосредственным угнетателем выступало само феодально-крепостническое государство в лице императрицы Екатерины II. 53,8% населения составляли военно-служилые сословия: казаки, башкиры, мишари, калмыки, служилые татары. 63% населения были из мусульман, язычников, старообрядцев. Все это являлось одним из основных факторов, обусловивших их объединение в общую борьбу против социального и национального угнетения. К этому нужно добавить, что в Башкортостане, оказавшемся в центре восточной геополитики империи, интенсивно осваивались природные и людские ресурсы, росли фискальный гнет, военная, трудовая и другие повинности. Край напоминал пороховую бочку. Достаточно было появления человека, бросившего факел, чтобы вызвать социальный взрыв. Таким человеком оказался Пугачев, а факелом послужил его Манифест от 18 сентября с обещанием «даровать всех землей и волей». Поэтому локальное казацкое восстание, начавшееся в Яицке 17 сентября 1773 года, почти мгновенно переросло в грандиозную крестьянскою войну. Отряд Пугачева быстро рос. К Пугачеву целыми толпами присоединялись яицкие казаки и солдаты крепостей Нижнеяицкой линии, русские крестьяне, башкиры, калмыки, мишари, татары, чуваши, мордва, представители других народов. Уже на следующий день, то есть 18 сентября, в отряде было 500 человек. Идеркай Баймеков и его приемный сын Балтай Идеркаев привели к Пугачеву 20 конных башкир. На десятый день восстания, 27 сентября, у Пугачева было 2000 воинов. К Оренбургу Пугачев подошел с отрядом в 3000 человек. Половину отряда составляли яицкие и илецкие казаки, половину — башкиры, калмыки, татары и другие. Под Оренбургом башкиры составляли уже половину Главного войска. В конце сентября, начале октября 1773 года к Пугачеву присоединились со своими отрядами Ямансары Яппаров, Алибай Мурзагулов, Кинзя Арсланов и другие башкирские старшины Ногайской дороги. В Бердский лагерь шли башкиры Кыпсакской, Минской, Бурзянской, Тамъянской и других волостей. 18 октября в Берду со своим отрядом прибыл Каскын Самаров. К концу октября в повстанческом лагере оказались Кидрас Муллакаев, Сабир Кутлунбеков, Канчура Мункин, Кусяпкул Азяптов, Сайран Сеитов и другие.
Местные власти в начале крестьянской войны надеялись подавить ее с помощью башкир. 25 сентября оренбургский губернатор И.А. Рейнсдорп направил в южные волости Ногайской дороги почтового комиссара Уфимской провинции, мишарского старшину Мендея Тупеева с задачей собрать из «лучших» башкир отряд в 500 человек и отправить к Яицкому и Илецкому городкам для поимки Пугачева. В дальнейших указах губернатора численность требуемых башкир выросла до 1000, затем до 5000 человек. Мендею помогали «верные» башкирские старшины Колой Балтасов и Юсуп Надыров. Они энергично принялись мобилизовать башкир в карательные отряды. Однако все карательные отряды башкир, вербованных ими, добровольно перешли к Пугачеву и пополнили его Главное войско.
Кроме мобилизации башкир южных волостей, губернатор Рейнсдорп обратился с указами в Уфимскую и Исетскую провинциальные канцелярии с требованием формировать башкирско-мишарские карательные корпуса. В Исетской провинции такой корпус комплектовался в Верхояицкой крепости и был направлен во главе со старшиной Исаем Туктагуловым на помощь осажденному Оренбургу. Однако по пути следования башкиры стали нападать на крепости и горные заводы, тем самым способствовали распространению восстания в зауральском Башкортостане.
Башкирско-мишарский карательный корпус Уфимская провинциальная канцелярия решила формировать в Стерлитамакской пристани. Для его организации из Уфы были направлены товарищ уфимского воеводы П.Н.Богданов и капитан И.Г.Ураков. Им на помощь был привлечен старшина Кыркули-Минской волости, главный старшина Ногайской дороги Алибай Мурзагулов. Вот в этом карательном корпусе поздней осенью, в конце октября 1773 г. и оказался 19-летний старшинский сын Шайтан-Кудейской волости Сибирской дороги Салават Юлаев, который прибыл в Стерлитамак во главе небольшого отряда из 95 башкир своей волости. Хотя указом Рейнсдорпа в Стерлитамаке предполагалось сформировать пятитысячный башкирский карательный корпус, властям удалось мобилизовать всего 2355 башкир и мишарей. И те находились в состоянии предельного возбуждения. В результате корпус было решено отправить к Оренбургу по частям. Часть корпуса под командованием секунд-майора Н.Голова была направлена на подавление волнения крестьян Авзяно-Петровских заводов. Однако, 31 октября башкирские старшины Юрматинской волости Кусяпкул Азяптов и Сайран Сеитов отказались напасть на крестьян и перешли на их сторону. Капитан Ураков и Алибай Мурзагулов повели часть корпуса численностью 1272 человек на соединение с карательным корпусом генерал-майора В.А.Кара, спешившего по Ново-Московской дороге на выручку осажденного Оренбурга. 10 ноября под деревней Биккулово 1200 человек из этого отряда во главе с Алибаем Мурзагуловым перешли к повстанцам. Лишь 72 человека вместе с Ураковым и Юсупом Надыровым присоединились к остаткам разбитого корпуса Кара.
Справедливости ради нужно отметить, что многие авторы без основания утверждают о переходе этого отряда на сторону повстанцев во главе с Салаватом. Сам Салават на допросе говорил, что «старшина Эльвий (Алибай. — Н.К.), не имея при себе пушек и видя, что злодейской толпы вдвое было больше, нежели его команды, без сопротивления к злодеям и склонился».6 Конечно, здесь заметно стремление Салавата смягчить свою вину, но и признание Алибая Мурзагулова предводителем данного отряда бесспорно. Да и не совсем реально, чтобы только что прибывший в корпус и никому не известный юноша мог возглавить переход большой карательной команды на сторону противника. Боевые заслуги Салавата и без этого велики, чтобы он считался национальным героем.
В Бердском лагере, куда прибыли башкиры под командованием Алибая Мурзагулова 11 ноября, Салават с первых дней окунулся в гущу событий. 13 ноября под Оренбургом был разбит корпус Симбирского воеводы полковника П.M.Чернышева. 14 ноября повстанцам удалось отбить вылазку из осажденного города крупными силами в 2400 солдат с 22 пушками. В обоих сражениях отважный юноша не мог не участвовать, тем более повстанческие силы состояли только из казаков и башкир. А 26 ноября при отражении следующей вылазки Пугачев с казаками находился под Верхне-Озерной крепостью и основную силу осаждавших Оренбург составляли башкирские конники. Он мог участвовать в штурмах города, которые были произведены 7 и 11 декабря. В этих сражениях Салават был ранен в левую щеку под ухом и праю руку. За неполный месяц пребывания в Бердском лагере он успел проявить не только воинскую отвагу, но и дар полководца, за что Пугачев присвоил ему чин полковника. Причину присвоения такого высокого чина повстанческой армии Салават на допросе пытался объяснить просьбой шайтан-кудейцев. Наивность такого объяснения очевидна. Пугачев чин полковника присваивал только тем командирам, которые приводили к нему не менее 500 повстанцев для формирования казачьего полка. Шайтан-кудейцев с Салаватом было 95 человек, что было явно недостаточно для комплектования полка, и Пугачев не стал бы юному воину «дарить» такой высокий чин просто так, по просьбе его земляков. Вероятно, команду, перешедшую к повстанцам под деревней Биккулово, разделили на два полка и передали под командование Алибая Мурзагулова и Салавата Юлаева. Об этом свидетельствует тот факт, что чин полковника получил в это время и Алибай Мурзагулов, хотя особой активности в Бердском лагере он не проявлял. Или же Салават проявил свой яркий талант полководца в сражениях под Оренбургом, на что обратил внимание Пугачев. Таким образом, 19-летний Салават стал самым молодым полковником повстанческой армии.
В начале зимы под Оренбургом повстанческая армия насчитывала около пятидесяти тысяч человек. Однако Пугачев признавал лишь конных повстанцев. Пеших русских и нерусских повстанцев он называл «толпой». Конных воинов было около 25 тысяч человек, половину из них (около 12 тысяч) составляли башкиры. Вместе с яицкими казаками они представляли наиболее боеспособную часть повстанческой армии. Башкиры принимали участие в самых крупных и ответственных сражениях: при штурмах осажденного Оренбурга и отражениях вылазок из него, в разгроме карательных корпусов бригадира Х.Х.Билова, полковника П.М.Чернышева, генерала В.А.Кара, в сражениях под Татищевой крепостью и Сакмарским городом, при штурме Верхне-Озерной крепости и Яицкого городка, при взятии Ильинской крепости, Илецкой защиты, Воскресенского и Авзяно-Петровских заводов. Салават был участником большинства этих важных событий, закалялся как воин и формировался как предводитель.
Помимо усиления Главного войска под Оренбургом, важно было расширять территорию восстания, вовлекать новые массы в движение. Наиболее талантливых своих сподвижников Пугачев направлял в разные регионы Башкортостана, при этом он присваивал им чин полковника и снабжал своим Манифестом. В центр края, в район Уфы был направлен И.Н.Зарубин-Чика, в Исетскую провинцию — И.Н. Грязнов, в западные волости Башкортостана — башкир Каранай Муратов и мишар Бахтияр Канкаев, в районы пермских заводов — мишарский мулла Канзафар Усаев. В числе пугачевских эмиссаров оказался и 19-летний полковник повстанческой армии Салават Юлаев. Он был направлен в пределы Сибирской дороги, куда прибыл во второй половине декабря 1773 года. На Сибирской дороге в ноябре 1773 г. действовало несколько повстанческих отрядов башкир во главе со своими волостными старшинами. Ими были взяты Симский, Усть-Катавский, Юрюзань-Ивановский заводы. В начале декабря башкирские повстанческие отряды появились под Саткинским и Златоустовским заводами. Во второй половине декабря на Сибирскую дорогу вернулся из-под Оренбурга Салават Юлаев и взял на себя функции организатора и руководителя всего повстанческого движения в северо-восточном Башкортостане. Еще и еще раз поражаешься расторопности, смелости, организаторскому таланту юного предводителя. В суровых зимних условиях декабря-января 1773—1774 гг., в кратчайший срок он сумел и успел объединить разрозненные повстанческие отряды в крупное боеспособное войско.
Слава о молодом предводителе Салавате молниеносно разнеслась на всю Сибирскую дорогу и за ее пределы. К нему обратились восставшие казаки Красноуфимской крепости, пригласив его возглавить повстанческое движение и на севере Башкортостана. Красноуфимско-Кунгурский район напоминал муравейник. В ноябре-декабре 1773 г. здесь действовали повстанческие отряды башкир, казаков, заводских и дворцовых крестьян, татар, марийцев, чувашей, удмуртов и представителей других народов. Возглавляли повстанческие движения крупные предводители, полковник Канзафар Усаев, башкиры Осинской дороги Батыркай Иткинин и Абдей Абдулов, казацкие атаманы Матвей Чигвинцев и Михаил Мальцев. Они совершали походы на административный центр Пермской провинции город Кунгур.
12 января 1774 г. в Красноуфимск со своим войском прибыл Салават Юлаев. Еще 8 января в деревне Ключики красноуфимцы встретили его головной отряд под командованием старшины Кущинской волости, полковника повстанческой армии Ильчигула Иткулова хлебом-солью, передали ему две трехфунтовые пушки и бочонок пороха. С прибытием в Красноуфимск Салават возглавил движение на севере Башкортостана. Чуть позже сюда же прибыл присланный из-под Уфы Зарубиным бригадир повстанческой армии И.С.Кузнецов. Однако при довольно пассивных действиях Кузнецова роль Салавата в движении не снизилась. В считанные дни он сумел объединить разрозненные повстанческие отряды, провести выборы атаманов, наладить дисциплину, обеспечить отряды и гражданское население провиантом, и 15 января пятитысячное войско повел на штурм Кунгура.
Таким образом, повстанческое движение на Сибирской дороге, начавшееся в ноябре 1773 г., к началу 1774 г. получило организованную форму под предводительством Салавата Юлаева. Возник Красноуфимско-Кунгурский повстанческий район Крестьянской войны. Салават стал одним из крупнейших предводителей этого движения. Началась целая цепь сражений, где ярко проявился его полководческий талант.
Первое самостоятельное крупное сражение Салават провел 23 января при штурме города Кунгур. В фондах Российского государственного исторического архива (РГИА) РФ в Санкт-Петербурге хранится документ, где дается подробное описание этого сражения очевидцем, оказавшимся в осажденном городе7. Повстанческое войско к этому времени насчитывало более 5 тысяч человек. Из них около 1 тысячи представляли казаки, заводские, государственные и дворцовые крестьяне, около 4 тысяч — башкиры и представители других нерусских народов Северного Башкортостана. Кузнецов взял себе отряд в 1 тысячу повстанцев преимущественно русских, остальные 4 тысячи повстанцев оказались под командованием Салавата. Было решено начать штурм в 6 часов утра 23 января. Салават со своим отрядом должен был напасть на город с «нагорной», то есть северной стороны, Кузнецов — с юга, с «луговой» стороны.
Ровно в 6 часов утра 23 января Салават начал штурм Кунгура артиллерийским обстрелом. В его отряде было 10 больших и малых пушек, 20 пудов пороха. Пушки обслуживали 40 бомбардиров из заводских крестьян. Пушки были уложены и укреплены на санях, запряженных двойками коней. Их быстро перемещали с одного места на другое, что позволяло избегать прицельного огня по ним. Меткими выстрелами бомбардиры Салавата выбили два единорога противника, повстанцы на конях и лыжах ворвались в предместье города. Осажденные были в панике. Салаватцам удалось пробить брешь в крепостной стене.
Однако Кузнецов с южной стороны Кунгура штурм начал лишь в 9 часов. Салавату пришлось вести штурм города одному в течение трех часов, чем воспользовались осажденные. Они перебросили пушки, подготовленные для отражения атаки с луговой стороны, против Салавата. К этому времени у Салавата кончились ядра и порох. В результате осажденным удалось выбить салаватцев из предместья. Возобновившийся Кузнецовым штурм города был вялый и ничего не дал. Салават вынужден был отступить в Старый Посад. 24 января Салават и Кузнецов повторили штурм, во время которого Салават был ранен. Ружейная пуля осталась в мягкой ткани ноги. Это было третье ранение за два месяца участия в войне. Штурм пришлось прекратить. Но Салават не оставил свое войско. Вместе с Кузнецовым они разрабатывали новый план штурма Кунгура. Лишь обострение раны вынудило его уехать домой для лечения. На свое место Салават оставил Чюрю Рясулева и Субхангула Кильтякова.
Однако они вскоре попали в плен и были казнены в Кунгуре. Канзафар Усаев был в колодках отправлен Кузнецовым в Чесноковку, туда же вскоре уехал и сам Кузнецов. Еще до этого Батыркай Иткинин и Абдей Абдулов вернулись на Тулву, в район пригорода Осы. На некоторое время Красноуфимско-Кунгурский повстанческий район остался без предводителя, и этим воспользовались каратели.
Секунд-майор Д.О.Гагрин с регулярной карательной командой, усиленной гарнизоном Кунгура, начал наступление на Красноуфимск. Над крепостью нависла смертельная угроза. Выборный атаман Красноуфимской крепости М. Чичвинцев спешно послал гонца к Салавату с просьбой срочно прибыть и возглавить оборону крепости. Не до конца вылечившийся после ранения, Салават спешил на помощь казакам. 19 февраля он во главе четырехтысячного повстанческого отряда вышел встретить карательную команду Гагрина. Сражение носило упорный характер. Но только что набранный, плохо вооруженный и необученный повстанческий отряд не смог устоять против регулярной команды и после многочасового боя вынужден был организованно отступить на левый берег реки Уфы. Салавату удалось сохранить основные силы своего отряда.
После сражения под Красноуфимской крепостью Салават увел свой отряд в деревню Бугалыш, расположенную в 40 верстах от крепости. Он послал своих сподвижников во все окрестные селения и сам выезжал для набора людей. 21 февраля, 3 и 9 марта он сталкивался с карательной командой Ивана Гурьева и добился полного ее уничтожения. Укрепляя свой отряд, он продолжал вербовать крестьян для повстанческой армии Ивана Зарубина-Чики и отправлять в Чесноковский лагерь.
Одновременно Салават и его противники продолжали следить друг за другом. Разведка обеих сторон работала безукоризненно. Узнав о том, что Гагрин вернулся в Кунгур, Салават 12 марта вошел в Красноуфимск. В тот же день из Кунгура на Красноуфимск направилась сильная карательная команда подполковника Папава. 14 марта Салават вышел из крепости, чтобы встретить карателей на поле и не допустить их в крепость. Разыгралось кровопролитное сражение. Отряд Салавата состоял из двух тысяч повстанцев, которые главным образом были вооружены луками-стрелами, саблями и копями. Использовать преимущество конников Салавату помешал глубокий снег. Башкирский предводитель с малыми потерями (всего 12 человек попали в плен) отступил к деревне Бугалыш. 17 марта Папав настиг повстанцев и под Бугалышем произошло сражение, которое шло весь световой день и завершилось безрезультатно. Ни одна сторона не добилась победы. Папав со своей утомленной командой вынужден был вернуться в Кунгур, Салават со своим отрядом направился в родные места.
Весной 1774 года военные дороги свели Салавата с одним из выдающихся предводителей и полководцев восстания — Иваном Наумовичем Белобородовым. На берегах реки Ай, на родине Салавата, они вдвоем собирали повстанческое войско и готовили новый поход на Красноуфимск и Кунгур. Однако события, развернувшиеся в главных повстанческих центрах крестьянской войны, вынудили отказаться от разработанных планов. Поражение повстанческих армий под Оренбургом, Уфой и Челябинском заставили Пугачева искать подкрепление, для чего он решил вызвать к себе сохранившиеся отряды. Получил указ срочно прибыть в Магнитную крепость и соединиться с Главным войском и Белобородов. Он поспешил выполнить указ «царя», а Салават остался на реке Ай и продолжал собирать повстанческие силы. Здесь и пришлось ему столкнуться с грозным противником — подполковником И.И. Михельсоном, командующим карательным корпусом.
После сокрушительного поражения от карательного корпуса П.М.Голицына под Татищевой крепостью и Сакмарским городком в конце марта, начале апреля 1774 года, Пугачев бежал во внутренние волости Башкортостана. Вначале он намерен был идти на соединение с Зарубиным. Но, узнав о его поражении, резко изменил направление своего маршрута и направился в Исетскую провинцию, где действовало повстанческое войско Туманова. Но вскоре и оно потерпело поражение. Тогда Пугачев принял решение идти на Казань, для чего из Исетской провинции направился на север Башкортостана. Основными резервами для восстановления Главного войска повстанцев весной-летом 1774 года были башкиры, заводские и «черносошные» крестьяне.
Возрождение повстанческой армии и новый размах народного восстания вызвали у властей в центре и на местах животный страх. Были срочно мобилизованы регулярные воинские соединения. Пугачева преследовал карательный корпус генерала Деколонга, который 21 мая разбил Главное войско под Троицкой крепостью. Перехватить Пугачева спешил Михельсон, который вышел со своим корпусом из Уфы после разгрома армии Зарубина. Пугачев оказался в капкане. На помощь пришли зауральские башкиры. Позже в следственной комиссии он вынужден был признать, что тогда в его войско пришли около 10 тысяч уральских башкир8. После подавления крестьянской войны воевода Исетской провинции В.И.Свербеев в своем письме к старшинам и башкирам Катайской волости писал: «Вы, когда вор Пугачев окончательно был разбит под Троицкой крепостью и дер. Лягушино, сохранили его плутовскую душу, прятали его в своих кочевьях, и потом многократно оказывали ему подмогу»9. Пугачев и сам отчетливо понимал, какую помощь оказали ему башкиры Исетской провинции. Не зря он им одним указом присвоил высокие чины повстанческой армии: Базаргулу Юнаеву — фельдмаршала, Юламану Кушаеву — генерала, Салавату — бригадира, а около десяти старшин получили чин полковника.
И.И.Михельсон, участник Семилетней и первой Русско-турецкой войны, возглавил карательный корпус, составленный из добровольцев-дворян г.Казани. Этим корпусом он разогнал повстанческие отряды в районе Мензелинска, Нагайбака и Бакалов, разгромил повстанческую армию И.Н.Зарубина, нанес поражение Главному войску Пугачева под деревней Лягушино. В начале лета 1774 г. Михельсон вместе с генералом Деколонгом взял Пугачева в капкан в районе Симского и Саткинского заводов. Хотя исследователи с восторгом описывают хитрость и маневренность вождя крестьянской войны, но положение Пугачева было практически безвыходным. Его преследовали карательные корпуса Деколонга и Михельсона. Последний оказался самым «неудобным» противником Пугачева. У Пугачева после Лягушино осталось не больше 500 человек, хитрыми маневрами он мог продержаться еще несколько дней. Но при прямом столкновении с любым из двух противников у него не было сил и шансов на успех. И тут ему на помощь со своей 3-тысячной боеспособной, закаленной во многих боях конницей подоспел Салават. Именно к этому моменту войны относится оценка, данная историком Юдиным о роли Салавата в спасении Крестьянской войны и ее вождя.
Сражения с Михельсоном в конце мая 1774 г. можно оценить как главную школу в повстанческой деятельности Салавата. В них он выступил как зрелый и опытный полководец, сумевший оценить силы противника, просчитавший дальнейший ход боя, умело использовавший рельеф и особенности местности. Его полководческий дар и воинскую отвагу вынужден был признать и опытный вояка Михельсон. 7 мая в 17 верстах от Симского завода Салават неожиданно напал на корпус Михельсона. Вселив суматоху и страх в стане противника, салаватцы так же неожиданно ушли, как и совершили молниеносный налет. Это сражение для Салавата имело разведывательную цель. Он ввел в бой не весь отряд, а лишь незначительную его часть для проверки сил противника и его изматывания.
8 мая у деревни Усть-Канды он напал на корпус Михельсона всей своей конницей. Сражение носило упорный характер. Салават организованно отступил, использовав особенности местности. 17 и 31 мая в 30 верстах от Симского завода Салават еще дважды вступил в бой с Михельсоном. На этот раз бои имели определенную цель: не допустить Михельсону форсировать реку Ай, не дать ему возможности преследовать Пугачева. Бои имели исключительно напряженный характер и завершились безрезультатно. Михельсон был поражен как отвагой каждого повстанца, так и умением Салавата вести бой тактически грамотно10.
2 июня Салават со своей 3-тысячной конницей присоединился к Главному войску Пугачева, а на следующий день, т.е. 3 июня, в трех верстах от деревни Верхние Киги произошло сражение с Михельсоном. План боя был хорошо разработан. Конница Салавата неожиданно напала на карателей. Михельсон все силы бросил на отражение конницы, чем воспользовался Пугачев и напал на его обоз. Опытному Михельсону с огромным напряжением сил удалось выстоять против повстанцев.
5 июня на реке Ай, в 15 верстах от места предыдущего сражения, у деревни Месягутово произошло еще одно сражение Пугачева и Салавата с Михельсоном. Повстанцы хотели помешать корпусу Михельсона форсировать Ай. Укрывшись в горных ущельях и расщелинах, повстанцы открыли интенсивную стрельбу. Михельсону с большим трудом удалось перебраться на другой берег Ая.
После этого сражения Пугачев взял курс в направлении на Казань. Путь пролегал через Северный Башкортостан. Салават и Белобородов шли впереди его Главного войска, создавая последнему коридор для беспрепятственного продвижения. Конница Салавата шла по левому флангу. Попутно он решал и другие вопросы. В частности, отвечая на многократные просьбы командиров повстанческих отрядов, действующих в районе Бирска, он отправил туда из своего корпуса команду конных башкир в 300 человек. Последние помогли местным повстанцам в штурме и взятии Бирска. 11 июня из Кунгура вышла карательная команда подполковника Папава с целью задержать Главное войско Пугачева, не дать ему продвигаться к Казани. Отряды Салавата и Белобородова решительно напали на команду Папава. Завязался бой, который тянулся 6 часов. Папаву пришлось выстроить свою команду в карэ и медленно, с боями отступать к городу. Положение его было настолько критическое, что, по собственному признанию, он готов был покончить жизнь самоубийством11.
Последними крупными сражениями Салавата совместно с вождем Крестьянской войны Емельяном Пугачевым были бои за Осу. Отряды Салавата и Белобородова 14 июня подошли к пригороду и после многократных тщетных обращений к осинским властям и населению начали штурм. Сколько было сражений под Осой до прибытия главных сил повстанческой армии под командованием самого Пугачева, определить по сохранившимся источникам трудно. 18 июня к пригороду подошел Пугачев и несколько раз попытался склонить осужденных к сдаче Осы без лишнего кровопролития. Не добившись мирного решения вопроса, 18 и 20 июня повстанческая армия совершила 4 многочасовых штурма Осы. Во всех этих сражениях Салават участвовал в качестве одного из командиров Главного войска Пугачева. 21 июня гарнизон Осы вынужден был сдаться на милость «царя».
В одном из этих сражений Салават получил тяжелое пулевое ранение в ногу и был отправлен домой для лечения. Летом-осенью 1774 года с уходом Главного войска Пугачева под Казань и за Волгу, он становится главным предводителем движения в Башкортостане, координирует действия повстанческих отрядов на Сибирской, Осинской и Казанской дорогах, сам во главе многотысячной конницы сражается с крупными регулярными корпусами и командами «верных» башкирских и мишарских старшин.
4 сентября на реке Амзе он выдержал бой с командой майора Г. Штерича из карательного корпуса полковника А.Я. Якубовича.11 Опытный военный командир Штерич был поражен воинским искусством «славного наездника» Салавата. Последние крупные сражения Салавата произошли 18 и 22 сентября у дер. Тимошкино и дер. Нуркино против карательного корпуса подполковника И.К. Рылеева. Салават совершил стремительный налет, привел корпус карателей в смятение и быстро ушел. Второе сражение носило упорный характер и продолжалось несколько часов. Салават потерял до 400 воинов и организованно отступил к Елдяцкой крепости. Вскоре пополнив свой отряд, доведя его численность до 3 тысяч воинов, он ушел к Катав-Ивановскому заводу. Здесь находился отряд Юлая, который держал завод в длительной осаде.
22 ноября произошло последнее сражение Салавата. Под Катав-Ивановским заводом он столкнулся с карательным корпусом генерала Ф.Ю.Фреймана. К этому времени Башкортостан был наводнен регулярными карательными частями и соединениями, действовали команды «верных» старшин. Восстание в крае было подавлено, отряд Салавата оставался единственной крупной повстанческой силой. В его отряде было около 2 тысяч конных башкир семи волостей Сибирской дороги. Отряд был хорошо обучен и вооружен, имел пушки12. Бой начался стремительной атакой конников Салавата. Однако каратели имели явное преимущество в артиллерии. Они встретили повстанцев картечью и нанесли отряду большой урон. Салават вынужден был отступить, сохранив основные силы своего отряда.
После этого сражения Салават убедился в невозможности продолжать открытое сопротивление, распустил повстанцев по домам и с четырьмя соратниками решил уйти в казахские степи, чтобы весной следующего года вернуться с новым войском и продолжить освободительную борьбу своего народа. Но судьба его сложилась так, что он попал в руки врагов, прошел все круги ада следственных пыток и каторги.
Таким образом, молодой башкирский воин за год с небольшим участвовал в 28 крупных сражениях, из них в 25 — в роли командира. В первых пяти сражениях под Оренбургом он был воином Главного войска повстанческой армии. Именно в них он получил боевое крещение. Возможно, в них он прошел первое испытание как командир. В 7 сражениях лета 1774 г. он сражался вместе с Пугачевым против карательного корпуса Михельсона и при штурме Осы. 11 крупных и самых ярких сражений Салават провел самостоятельно против хорошо вооруженных регулярных войск Михельсона, Гагрина, Папава, Рылеева и Фреймана, других карательных команд. Анализ этих сражений позволяет поставить башкирского батыра в ряд выдающихся полководцев не только Крестьянской войны 1773—1775 годов. Закономерно возникает вопрос: каковы причины такого успеха самого молодого полководца последнего крупнейшего восстания народов феодальной России?
Башкиры в течение многих веков вели такой образ жизни, что каждый юноша вырастал воином-наездником, с малых лет тренировался, приобретал и вырабатывал приемы и тактику ведения боя. О воинском искусстве башкир много говорится в памятниках устного народного творчества, в эпосах, легендах и преданиях. Живыми примерами воинской доблести и полководческого искусства являются подвиги Карасакала, Алдар-батыра и других. В этом плане Салават был лучшим представителем своего народа.
Башкиры Сибирской дороги принимали самое активное участие в освободительной борьбе башкирского народа против угнетателей, во всех башкирских восстаниях XVI—XVIII вв. Выявлялись среди них крупные и талантливые предводители. Традиции борьбы, дух и стремление к воле, опыт руководства массами передавались из поколения в поколение, дошли они и до Салавата.
Тяга к защите своего народа от поработителей, умение возглавить борьбу народа передались Салавату и по крови, по генам. Его предки Шагали-Шакман, Азнали, Юлай были известными воинами и предводителями народных масс. Старшина Шайтан-Кудейской волости Сибирской дороги Юлай Азналин в 1770—1772 гг. был заместителем командира трехтысячной команды башкир при подавлении восстания польских конфедератов, был активным участником восстания 1755—1756 гг., возглавлял борьбу кудейских башкир против захвата их земель под Симский завод И.Б.Твердышева. Юлай вложил немало сил для воспитания сына Салавата образованным человеком и отважным воином, беззаветным борцом за свободу своего народа.
Нужно отметить также тот непреложный факт, что у Салавата всегда был многонациональный состав войска. Он учил воевать русских крестьян, мишарей, татар, марийцев, чувашей и представителей других народов. В большинстве случаев его боевой путь проходил в районах концентрации крепостей и заводов, где его войско пополняли опытные в боевом искусстве казаки и приученные к дисциплине мастеровые и работные люди. Молодой башкирский батыр перенимал их опыт, умение, народную мудрость.
Перечисляя объективные причины формирования талантливого полководца, нельзя не указать и на личные качества Салавата. Он хорошо знал традиционную тактику ведения боя башкирской конницы. В годы Крестьянской войны башкирские конники вместе с казаками и калмыками составляли самую боеспособную часть повстанческой армии — кавалерию. Именно кавалерия обеспечивала повстанцам победу в полевых сражениях, в отражении карательных сил осажденных городов и крепостей. Они неожиданно обрушивались на противника лавиной, при оказании им организованного отражения также быстро уходили рассыпной цепью, что не давало противнику вести организованную контратаку и преследование, позволяло повстанцам избежать массовой потери живой силы от пуль и картечи.
Такой подвижной и боеспособной единицей повстанческой армии в Крестьянской войне 1773—1775 гг. была и конница Салавата. Башкирский воин и полководец не только хорошо знал традиционную тактику башкирской конницы, но и совершенствовал ее. Этот вопрос требует тщательного анализа специалистами военной истории. Мы же в данной статье постараемся показать читателю лишь некоторые факты, демонстрирующие эти качества башкирского батыра. Перед каждым сражением Салават тщательно изучал противника, его силы, планы. Документы отмечают, что разведка Салавата работала хорошо. Готовясь к сражению, он проводил изучение рельефа местности, ее особенностей, а в ходе боя умело их использовал. Так, 14 марта 1774 г. в бою под Красноуфимском с карательным корпусом Папава он разделил свой отряд на три группы. Одну группу, составлявшую основную силу его войска, он выдвинул на три версты вперед и, используя ровную открытую местность, предпринял попытку фланговым охватом окружить корпус Папава. Вторую группу Салават расположил на высоте, находившейся справа от поля боя, и она открыла по противнику огонь из ружей и луков, тем самым отвлекала его от основной силы повстанцев. Третья группа скрывалась за скирдами сена и сараями, расположенными слева от поля битвы. Первая группа после стремительной атаки отступила и тем самым завела преследующего противника в заранее заготовленную засаду. Когда корпус Папава, преследуя первую группу повстанцев, продвинулся сильно вперед, две другие группы, оказавшись в его тылу, обрушились на него. Резко повернув коней, бросились в контратаку и воины первой группы. Папав оказался в полном окружении, над корпусом нависла смертельная опасность. Лишь превосходство карателей в пушках и ружьях спасло их от полного истребления. У Салавата не было ни одной пушки, огнестрельного оружия было очень мало. А разработанный план, подготовка и проведение боя могут войти в классику военного искусства.
17 марта того же года в сражении под деревней Бугалыш с корпусом Папава Салават избрал совершенно другую тактику, умело использовав особенности местности. На всех высотах он расставил караулы, которые следили за продвижением противника и передавали постоянные сведения Салавату. Мост через реку Бугалыш был заранее разрушен. Точно предопределив, что Папав для преодоления водного препятствия вынужден будет отклониться вправо от большака, Салават выставил туда 30 возов сена, за которыми прятались его лучники. Когда корпус Папава ввязался в бой с этой засадой, 2 группы конников бросились в фланговый охват и окружили противника. Вновь Папава от поражения спасло его явное превосходство над повстанцами. К тому же, глубокий снег не давал повстанцам успешно использовать их главное преимущество в коннице.
Надо обратить внимание еще на один очень существенный факт. Дело в том, что традиционную тактику ведения боя башкиры, как правило, использовали в летнее время. А Салават эти традиционные методы боя применял в любые сезоны года, тем самым дальше совершенствовал ее.
Характерным для Салавата-полководца является тот непреложный факт, что он всегда первым бросался на врага. 31 мая 1774 г. на реке Ай в 30 верстах от Симского завода Салават заблаговременно разбил паромы и вынудил Михельсона форсировать реку вброд и в это время бросился на его корпус. Только плотный артиллерийский и ружейный огонь противника заставили его отступить. Михельсону не удалось нанести урон отряду Салавата, лишь 2 раненых повстанца остались на поле боя.
Однако, при всей отваге и смелости Салават расчетливо распределял свои силы, не отклоняясь от главной цели, поставленной перед боем. Так, 7 мая 1774 г. в своем первом сражении с Михельсоном под Симским заводом он бросил в атаку противника только небольшую часть конницы. Цель сражения — разведать силы Михельсона, измотать его корпус в мелких стычках, как можно дольше отвлекать его от преследования Главного войска Пугачева, сохранить состав и боеспособность своей конницы и соединиться с Пугачевым. Поэтому он в данном случае, не ввязываясь в большое сражение, совершает молниеносный налет на карательный корпус Михельсона и быстро уходит в горы. 31 мая он в сражение с Михельсоном ввел всего около тысячи своих конников. При такой расчетливой и планомерной тактике ему удалось измотать корпус Михельсона, он почти целый месяц отвлекал этот боеспособный карательный корпус и 2 июня благополучно привел свою 3-тысячную конницу к Пугачеву.
18 сентября 1774 года под деревней Тимошкино он неожиданно напал на корпус Рылеева отрядом около 1 тысячи конников и, вызвав в его рядах панику, быстро ушел в неизвестном для врага направлении. Эту многовековую традиционную тактику боя Салават успешно использовал и при совместных сражениях с Главным войском Пугачева. 3 июня в сражении с Михельсоном под Верхними Кигами Салават с одной тысячей конников напал на основные силы карательного корпуса. Михельсон бросился отражать нападение Салавата и увлекся преследованием запланированно отступающего отряда, а Пугачев в это время напал на обоз карателей.
Салават и при отступлениях не только умело использовал традиционные приемы тактики, но и совершенствовал их. Иногда он использовал совершенно уникальные способы отступления. 19 февраля 1774 года под Красноуфимском в сражении с корпусом Папава при глубоких снегах Салават не смог использовать свое преимущество в коннице и вынужден был отступить. Чтобы избежать больших потерь при отступлении, он распустил свое войско с условием собраться через 3 дня в деревне Бугалыш. Получив такой приказ, конники Салавата буквально растворились на глазах карателей. На поле брани остались лежать лишь 12 тяжело раненых повстанцев. Стоит задуматься над таким неожиданным приемом. А ведь это было на войне, которой якобы присущи стихийность и низкая сознательность ее участников. Нужна была абсолютная уверенность предводителя в точном исполнении его приказов башкирскими воинами, нужны были железная дисциплина в повстанческом войске и высокий авторитет вождя. Иначе повстанцы могли разбежаться и не явиться к месту сбора. Разве так не случалось с Главным войском Пугачева под Сакмарским городком, Троицкой крепостью и деревней Лягушино, войсками Зарубина под Уфой и Туманова под Челябинском, повстанческими отрядами под Мензелинском, Бакалами и Нагайбаком весной 1774 года. А конница Салавата в назначенное время в полном составе собралась в дер. Бугалыш и отряд готов был к новым сражениям с крупными регулярными корпусами карателей. Аналогично поступил Салават 22 сентября 1774 года под деревней Нуркино при сражении с Рылеевым, когда его отряд впервые за время войны понес большие потери. Следует отметить, что такую традиционную партизанскую тактику Салават использовал преимущественно в полевых сражениях, в открытых лесных и горных местностях. То есть он успешно использовал свое преимущество в коннице и избегал больших потерь.
Если бы мы ограничились перечислением лишь фактов умелого использования Салаватом традиционных башкирских приемов ведения войны, то оказались бы несправедливыми в оценке его полководческого таланта. Анализ источников убеждает, что Салават оказался единственным предводителем Крестьянской войны, сумевшим соединить партизанскую систему боя с господствующей в то время в русской армии тактикой ведения войны. Кроме традиционного вооружения воинов луками-стрелами, саблей, кистенью и копьем, в многонациональном войске Салавата было много повстанцев, вооруженных огнестрельным оружием — фузеями и пистолями. В первые месяцы восстания у него было достаточное количество пушек. Так, при вступлении головного отряда Салавата в дер. Ключики 12 января 1774 г. красноуфимцы передали ему 4 пушки и несколько пудов пороха. Когда в Красноуфимскую крепость вступил сам Салават с основными силами своего отряда, казаки передали ему еще 4 пушки и порох. Перед штурмом Кунгура крестьяне Юговского завода Осокиных привезли ему 2 пушки, 40 ядер и 17 зарядов картечи. При штурме Кунгура в его войске было 10 больших и малых пушек, 40 канониров из заводских крестьян. Салават успешно пользовался артиллерией при штурме Кунгура, Осы и других укрепленных пунктов.
Более того, Салават не только создал некий симбиоз двух тактик, но дальше развил господствующую в русской армии тактику длительной осады укрепленных пунктов. Пугачев и другие предводители Крестьянской войны, хорошо знавшие эту тактику, как правило, осуществляли полную осаду городов и крепостей, обращались к осажденным с требованием добровольной сдачи, пугали, угрожали истреблением, в результате теряли время и с большим опозданием предпринимали штурм и переходили к длительной блокаде. Достаточно напомнить, что Оренбург находился в блокаде 6 месяцев, Уфа — 4, Мензелинск и Долматов монастырь — 3 месяца. Белобородов и Салават параллельно и совершенно самостоятельно применяли тактику внезапного и интенсивного штурма укрепленных пунктов. Белобородов зимой 1773 г. занял целый ряд заводов и крепостей на территории Екатеринбургского горного ведомства. Салават прибыл в Красноуфимск 12 января, а уже 23 января предпринял генеральный штурм Кунгура, 24-го повторил новый штурм. Когда Салават и Белобородов вошли в состав Главного войска, то они оказали на него свое воздействие. До подхода основных сил повстанческой армии они с 14 до 18 июня, то есть в течение 4-5 дней подвергали почти непрерывному штурму Осу, затем вместе с Пугачевым за 2 дня совершили 4 штурма и вынудили гарнизон к сдаче пригорода. В последующем Пугачев занял Ижевский и Воткинский заводы, Казань и другие города, совершая их штурм с марша, с ходу. Следовательно, Салават и Белобородов первыми применили новый, более совершенный тактический прием взятия укрепленных пунктов. В русской армии А.В. Суворов лишь в декабре 1790 г. применил эту тактику при взятии крепости Измаил.
О том, что за кратчайший срок молодой башкирский воин поднялся на уровень крупного и талантливого полководца, говорят структура его войска и система управления. Он делил свое войско на полки во главе с полковниками. При себе он имел походную канцелярию, в состав которой входили писарь, есаул, толмачи и связные. Салават разработал систему постоянной связи с полками, действующими в других районах огромного пространства Башкортостана. В его войске составлялись списки повстанцев, по ведомостям выдавались жалованье, провиант и фураж13. В источниках говорится, что его полки имели зеленые и алые знамена. На освобожденной территории Салават устанавливал выборную систему правления, проводил энергичные меры по обеспечению своих полков и местного населения провиантом, фуражом, организовывал систему самообороны.
Все вышесказанное достаточно полно и красноречиво раскрывает полководческий талант Салавата. В длинном списке выдающихся башкирских военачальников, таких как Кахым-туря, Муса Муртазин, Минигали Шаймуратов, Тагир Кусимов и другие, Салават по праву занимает первое место. Так и среди крупнейших вождей Крестьянской войны 1773—1775 гг. Салават поднялся на равную ступень с Пугачевым, Иваном Зарубиным, Иваном Белобородовым, Андреем Овчинниковым и другими талантливыми полководцами этого грандиозного народного движения.
Перечень сражений, в которых участвовал Салават Юлаев
№ Дата Место Противник Союзник Результаты
1 2 3 4 5 6
- 13.11.1773 Бердская кр. П.М. Чернышев, Главное войско разгром корпуса Чернышева
комендант Симбирска
- 14.11.1773 Бердская кр. А.Ф. Корф, бригадир, Главное войско отбили вылазку оренбургского гарнизона
возгл. Оренбург. гарн.
- 22.11.1773 Бердская кр. Главное войско отбили вылазку оренбургского гарнизона
- 23.11.1773 Оренбург, И.А. Рейнсдорп, Главное войско штурм повстанцев отбит
штурм города губернатор
- 26.11.1773 Бердская кр. Наумов Главное войско отбита вылазка гарнизона
- 07.12.1773 Оренбург, И.А. Рейнсдорп Главное войско отбит штурм повстанцев
штурм города
- 11.12.1773 Оренбург, И.А. Рейнсдорп Главное войско отбит штурм повстанцев
штурм города
- 23.01.1774 г. Кунгур, Гарнизон города И.С. Кузнецов, бригадир занял предместье города
штурм города повстанч. армии
- 24.01.1774 г. Кунгур, Гарнизон города И.С. Кузнецов, бригадир ранен в ногу
штурм города повстанч. армии
- 19.02.1774 Красноуфимск Д.О.Гагрин, секунд-майор самостоятельно отступил к Красноуфимску
- 23.02.1774 Сарапульская И.Гурьев, секунд-майор самостоятельно разгромил команду Гурьева
волость
- 03.03.1774 Сарапульская И.Гурьев, секунд-майор самостоятельно разгромил команду Гурьева
волость
- 09.03.1774 Сарапульская И.Гурьев, секунд-майор самостоятельно разгромил команду Гурьева
волость
- 14.03.1774 Красноуфимск А.В.Папав, подполковник самостоятельно отступил к д. Бугалыш
- 17.03.1774 с. Бугалыш А.В.Папав, подполковник самостоятельно отступил
- 07.05.1774 Симский завод И.И.Михельсон, самостоятельно ничья
подполковник
- 08.05.1774 дер. Усть-Канды И.И.Михельсон, самостоятельно ничья
подполковник
- 17.05.1774 Река Ай И.И. Михельсон, самостоятельно ничья
подполковник
- 31.05.1774 Симский завод И.И. Михельсон, самостоятельно ничья
подполковник
1 2 3 4 5 6
- 03.06.1774 с. В. Киги И.И. Михельсон, E.И.Пугачев ничья
подполковник
- 05.06.1774 д. Месягутово И.И. Михельсон, Е.И.Пугачев ничья
подполковник
- 11.07.1774 пригород Осы Гарнизон пригорода Осы И.Н.Белобородов штурм пригорода
- 18.07.1774 пригород Осы Гарнизон пригорода Осы Е.И.Пугачев штурм пригорода
- 18.07.1774 пригород Осы Гарнизон пригорода Осы И.Н.Белобородов штурм пригорода
- 20.07.1774 пригород Осы Гарнизон пригорода Осы И.Н.Белобородов штурм пригорода
- 20.07.1774 пригород Осы Гарнизон пригорода Осы И.Н.Белобородов взятие Осы
- 04.09.1774 река Амзя Г.Штерич, секунд-майор самостоятельно ничья
- 18.09.1774 д. Нуркино И.К.Рылеев, подполковник самостоятельно отступил
- 22.09.1774 Кр. Елдяк И.К.Рылеев, подполковник самостоятельно отступил
- 22.11.1774 Катав-Ивановск Ф.Ю.Фрейман, самостоятельно поражение
генерал-майор
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Юдин П.Л. Суд и казнь Салаватки (эпизод из пугачевского бунта) // Исторический вестник. 1898, август, №8.
2 Гвоздикова И.М. Башкортостан накануне и в годы Крестьянской войны 1773—1775 гг. и под предводительством Е.И.Пугачева. Уфа, “Китап”, 1999.
3 Идельбаев Мирас. Сын Юлая Салават. Перевод Фарита Ахмадеева // «Ватандаш», 2003. №№1, 3, 5.
4 См.: Восстание 1773—1775 годов в Башкортостане. Уфа, 1998; Вахитов Р. Родина Салавата в названиях и именах // «Ватандаш», 2002. №12.
5 Имамов Вахит. Татары в Пугачевском восстании. Набережные Челны, 1994.
6 Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии. Уфа, 1975, с. 300.
7 РГИА. Ф. 468. Oп. 32. Д. 2. Л. 77-148 об.
8 Восстание Е.И. Пугачева. Л., 1935, с.161; Следствие и суд над Пугачевым // «Вопросы истории». 1916. №9, с.121.
9 РГАДА. Ф. 429. Oп. 1. Д. 65. Л. 65 и об.
10 Все сражения Салавата с Михельсоном описаны в пространных и подробных рапортах последнего, которые под общим названием «Дневник Михельсона» помещены в сборнике документов «Крестьянская война 1773—1775 гг. в России». М., 1873.
11 Гвоздикова И.М. Указ. соч.
12 Гвоздикова И.М. Указ. соч., с. 457-458.
13 Документы Ставки Е.И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. М., 1975, с. 158, 254.
Источники:
- Журнал «Ватандаш»