Мидхат Гарипов,
научный сотрудник Института истории,
языка и литературы УНЦ РАН
Проблемы, связанные с ролью и местом российского крестьянства в революциях, принадлежат к числу актуальных проблем исторической науки. Существовавшие ранее в отечественной историографии представления нуждаются ныне в серьезной корректировке.
В июне 1996 года было принято постановление “О крестьянских восстаниях 1918—1922 гг.". Согласно этому документу, в целях восстановления исторической справедливости, законных прав граждан России осуждаются и признаются нарушением прав человека и гражданина политические репрессии в отношении крестьян — участников восстаний 1918—1922 гг., которые не могут быть признаны участниками бандформирований.
Октябрьская революция стала основой социальных, политических и экономических потрясений в России XX в., а в годы гражданской войны она постепенно трансформировалась в крестьянскую войну против большевистского режима, фактически отнявшего у крестьян революционные завоевания. Крестьянскими восстаниями, охарактеризованными советскими органами как “кулацко-эсеровские” или “дезертир-бандитизм”, были охвачены многие районы страны, в частности, Тамбовская губерния (“антоновщина”), Сибирь, Украина, Поволжье, Башкортостан.
Особенность крестьянских выступлений в Башкортостане — их неотделимость от национального движения башкирского народа. Стремление башкир сохранить и защитить свои земли, опираясь на историческое вотчинное право, на протяжении веков сталкивалось с интересами феодально-бюрократического государства, русских помещиков и капиталистов, а также с интересами многонационального крестьянства, переселявшегося в Башкирию особенно интенсивно в пореформенную эпоху и в период столыпинской аграрной реформы. Это делало земельный вопрос в Башкортостане важнейшим компонентом, источником и катализатором национального движения, центром всей общественно-политической активности башкир.
Тема крестьянского движения в Башкортостане требует глубокого изучения в теоретическом и методологическом плане. Аграрное движение и связанные с ним события рассматривались только в политико-экономическом аспекте, при этом такие вопросы, как особенности психологии того или иного народа, участвовавшего в крестьянском движении, уровень культуры, религиозные аспекты сознания, региональные особенности — выпадали из поля зрения историков и обществоведов. С этим напрямую связана и недостаточная степень изученности крестьянских восстаний 1918—1922 гг. в Башкортостане. Требуют отдельного рассмотрения такие вопросы, как причины и ход восстаний, социальный и национальный состав восставших. При этом необходимо учитывать территориальный аспект, так как восстания, проходившие в Уфимской губернии, по некоторым параметрам отличались от восстаний в Малой Башкирии. Само определение этих событий как антисоветский “кулацко-эсеровский бандитизм”, применявшееся до последнего времени исследователями, также требует переоценки. Известно, что в этом движении принимали участие различные слои крестьянства — как крестьяне, уставшие от бремени непосильных налогов, так и дезертиры, которым необходима была поддержка крестьян, а крестьянам в лице дезертиров — защита от продотрядов. Действительно, документы подтверждают, что кулаки были ядром многих выступлений, но количество и численность крестьянских отрядов, поддержка их целыми деревнями говорит о широком народном движении.
Из всей предшествовавшей истории башкирского народа, как результат угнетательской политики царского правительства, вполне естественно вытекало требование национального раскрепощения и права на национальное самоопределение. Башкиры, освобожденные от ига царской власти, требовали национальной автономии, возрождения родного языка, создания национальной школы. Вместе с тем особенно отчетливо была поставлена задача как сохранения своих земель от дальнейшего захвата, так и хотя бы частичного возвращения тех земель, которые были отобраны прежде.
Февральская революция и последующая демократизация политической жизни подняли на новую ступень национально-освободительное движение. На этом этапе, летом 1917 г., крестьяне стремились разрушить правительственную структуру в деревне, заменяя земство и волостную администрацию крестьянскими комитетами и советами.
После октября крушение старых органов государственной власти было главным фактором для крестьян.
Старая помещичья экономика разрушалась. С другой стороны, у крестьян была своя программа, идущая вразрез с интересами большевиков.
В Башкортостане это движение выглядело так: безземельные башкиры захватывали и делили земли асаба-башкир (вотчинников), которые владели душевыми наделами согласно 8-й и 10-й ревизий. Сначала это происходило в районах отдельных селений и обществ. Затем, сообща, они приступали к захвату и переделу казенных, помещичьих, дворянских и церковных (вакуфных) земель.
Эти явления наблюдались в Белебеевском, Уфимском, Стерлитамакском и др. уездах Уфимской губернии, где башкиры занимались земледелием и где ощущался острый недостаток земли. Для районов, где башкирское население вело скотоводческое хозяйство или занималось лесными промыслами, характерным было стремление вернуть себе землю, захваченную у них по “закону давности” заводчиками, проданную за бесценок помещикам, либо отчужденную в казну. Наблюдалось также серьезное противостояние между башкирами и малоземельными крестьянами-переселенцами, которые видели решение земельного вопроса для себя в захвате и присвоении арендованной у башкир земли, распашке пастбищ.
Октябрьская революция не оправдала надежд и чаяний крестьянства, так как главная цель революции — завоевание права быть хозяевами на своей земле — так и не была достигнута. Власть помещиков и дворян сменилась еще более жесткой и бездарной в глазах крестьян властью “господ в кожаных куртках”.
Анализируя причины массовых выступлений крестьян против советской власти, необходимо выделить следующее: это отсутствие четких программных установок у большевиков по преобразованию жизни на селе; халатность, безответственность местных органов власти; размытость критериев — кого можно считать кулаком; нетерпимость правящей власти к религии; безосновательные попытки создания первых коммун.
Недовольство введением продовольственной разверстки обострялось насилием и полным произволом со стороны продотрядов, комбедов, разного рода уполномоченных и комиссаров, которые нередко отбирали “подчистую” весь хлеб и не только у кулаков. Традиционно существовавшая в советской историографии точка зрения о том, что пролетарское государство заключило компромисс с крестьянством в форме разверстки, сегодня не является основополагающей. Сама хлебная монополия была частью более широкой идеологической программы расширения контроля государства над экономикой — той программы социализма, которая начала осуществляться после октябрьской революции и продолжалась в годы гражданской войны. Наиболее полная характеристика, на наш взгляд, политики “военного коммунизма" содержится в работе Э. Карра “История Советской России" (1990, т. 2): “Политика отказа от денег возникла из-за неумения решить проблемы отсталого крестьянского сельского хозяйства, в котором было занято 80% населения страны. Эта политика была выражением фундаментальной трудности, заключавшейся в попытке удержать в одной упряжке антифеодальную революцию крестьянства с его мелкобуржуазными устремлениями и антикапиталистическую революцию фабричного пролетариата, а также в конфликте между городом и деревней, заложенном в самой этой попытке. Именно эти несовместимости подняли многих против “военного коммунизма”.
Крестьянство Башкортостана испытало на себе всю тяжесть и все эксцессы “крестового похода за хлебом” и ответило на них мятежами и восстаниями. Уже летом 1918 г. восстания охватили Уфимскую губернию, особенного размаха они достигли в Бирском и Златоустовском уездах. В восставших волостях создавались объединенные штабы повстанцев, возглавляемые бывшими офицерами, которые руководили военными операциями. Повстанцы избирали свои крестьянские комитеты или временные комиссии по управлению волостью. Местные работники Советов и волисполкомов обычно расстреливались — таковы реалии гражданской войны: в ответ на “красный террор" — “белый”, и наоборот... Официальной программой восставших были различные варианты эсеровской идеологии — конец большевистскому правлению, созыв Учредительного собрания, равенство для всех, землю тем, кто ее обрабатывает, в волостях с преимущественно русским населением добавлялся лозунг “За веру православную!”. Надо отметить, что в противовес большевистским прогнозам связи между крестьянами неравного экономического статуса оказывались сильнее, чем ненависть бедноты к кулакам.
Провозглашенный большевиками в ноябре 1919 г. лозунг форсирования революционного натиска на деревню открыл широкий простор для применения административно-карательных мер в деле заготовки хлеба. Особенно активно новая политика при сборе продразверстки стала применяться присланными в Башкирию продовольственными отрядами. Ратуя на словах за интересы государства рабочих и крестьян, они позволяли себе множество злоупотреблений. Попавшие в продотряды деклассированные элементы, скатываясь до открытого произвола, грабежа, актов террора, своими преступными действиями значительно усиливали социальную напряженность на селе.
Открытое недовольство Советской властью проявлялось крестьянами все чаще, и достаточно было в феврале 1920 г. разгореться серьезному инциденту (в отчете Уфимского Губчека отмечалось, что поводом к выступлению послужили необоснованные репрессии против находившихся на лечении красноармейцев, вымогательство, грабеж крестьянства), как в крае вспыхнуло одно из самых крупных антибольшевистских восстаний на Урале, носившее название “Черный орел" или “вилочный мятеж”. Он охватил значительную часть Мензелинского, Белебеевского, Бирского и Уфимского уездов и перекинулся в смежные районы Самарской и Казанской губерний. Восставшие выдвинули лозунги: “Да здравствует Советская власть!”, “Долой коммунистов- насильников!", “Да здравствует свободная торговля!”. Повстанческие отряды представляли собой внушительную силу: в ЦК РКП (б) из Уфимского губкома поступила информация о том, что общая численность восставших доходила до 26 тыс. человек. На вооружении у них находилось 1268 винтовок, несколько пулеметов. Согласно перехваченному красноармейцами приказу повстанцев штаб “Черного орла" находился в селении Чаллы Бугульминского уезда, и повстанцы имели цель двигаться “в направлении станции Чишмы для воссоединения с Башкирской армией Заки Валидова”. Многие села выносили “мирские приговоры о присоединении к Башреспублике, существовавшей тогда в пределах Малой Башкирии. В отличии от башкирского национального восстания, охватившего в 1920 г. юго-восточные районы Малой Башкирии, “вилочный мятеж” на западных уездах не носил ярко выраженного национального характера.
Обострение политической обстановки в Башкортостане весной 1920 г., вызванное, в первую очередь, острым противостоянием между Башревкомом и представителями центра, прекращение деятельности Башревкома старого состава и создание 26 июня нового послужило поводом к восстанию, охватившему юго-восток республики, кантоны с преимущественно башкирским населением: Бурзян-Тангауровский, Тамьян-Катайский и Усерганский.
Распространенная на горно-лесные районы башкир хлебная продразверстка, запрещение кочевок и насильственное “привязывание” к земле вызывали особое возмущение населения. Кроме того, видя в корне изменившееся отношение властей в лице нового ревкома к башкирам и чувствуя свою безнаказанность, участились случаи захвата башкирских земель со стороны русских переселенцев-колонистов.
Ответной реакцией стало формирование вооруженных отрядов из башкир, которые начинают вести партизанские действия против регулярных советских частей и продотрядов прежде всего. На борьбу с “дезертир-бандитизмом” в республику дополнительно направляются карательные отряды, возглавляемые уполномоченными обкома РКП(б) В. Поленовым и Руденко, которые начинают открытый террор, геноцид в отношении башкирского населения.
Предводители восставших X. Унасов и С. Мурзабулатов создают из разрозненных отрядов “Башкирскую Красную Армию", состоявшую из двух дивизий. Так стихийный бунт, мятеж перерос в хорошо организованное, имеющее перед собой четкие цели и задачи национальное движение. Основные требования повстанцев: Советы без коммунистов; введение рыночной торговли и отмена продразверстки; защита прав башкирских вотчинников на землю и др. Советские и партийные руководители республики начинают понимать, что одними карательными мерами и репрессиями, как это было сделано в Уфимской губернии при подавлении “вилочного мятежа”, ликвидировать восстание башкир не удастся. 14 ноября 1920 г. президиум Башкирского обкома РКП (б) постановил направить делегацию во главе с П.Н. Мостовенко для переговоров с повстанцами, завершившиеся заключением соглашения, по которому всем участникам восстания, сложившим оружие, гарантировалась полная амнистия. Были выполнены частично и другие требования восставших, однако о полной ликвидации повстанческого движения говорить не приходилось: мятежи, носившие теперь уже более локальный характер, продолжались и в 1921 г.
Таким образом, крестьянские восстания. мятежи развивались по причине неудовлетворенности от владения малыми земельными участками и диктатурой пролетариата, которая направляла на крестьян острие неумолимого принуждения, не обращая внимания на экономические особенности крестьянства, а также вследствие известного преломления в сознании народа общей социальной напряженности, стремления добиться хозяйственной самостоятельности в соответствии с трудовыми традициями.