/Л. 163/ В силе всевысочайшего и всемилостивейше обнародованного Ея Императорскаго Величества Манифеста о выборе и отправлении в первостоличной город Москву к сочинению проекта Нового Уложения депутатов выбранный Оренбургских нерегулярных войск от состоящих в городе Оренбурге старшин и казаков депутатом. И отправляйтесь в помянутой первостоличной город Москву, куда вам, немало не помешкав, ехать. А по приезде явиться в Правительствующем Сенате. И будущий при сочинении проекта Нового Уложения по данному полномочию чинить всенижайшия представления о нижеследующих помянутых старшин и казаков по их представлениям нуждах и недостатках.
1
Оренбургские старшины и казаки, хотя и на окладном денежном жалованье состоят, но как они с начала каждой весны почти все без остатка располагаемой отбывают по линии фарпостами и продолжают оные с переменно до нападения снега, где будущи не токмо должную свою службу исправляют, по линии разъезды, отъезжие караулы, поиски и погони за неприятелем чинят, канвоируют всякого звания людей проезжающих, но и в подводы под отвоз следующих орденарных почт. И при оных пассажиров всякого звания людей и курьеров употребляется. А особливо под шлющихся в Нерчинск на поселение крестьян на их же казачьей собственной упряже, но того ради по сдешнему пограничному безлестному месту и по отдалению /Л. 163 об./ от внутренних российских жительств покупается над миром высокою [164] ценою, а некоторые из них и в зиму для воски ординарных почт, чтафетов и курьеров оставляемыя бывают. Да и те, которые на зиму в домы хотя отпускаются, без службы в зимнее время бывают, а употребляются в караулы, в канвой и другия разныя посылки. И подводы же не только под людей, но и к воске на казенные потребности лесу, дров и продчие через немалые разстояния. А к тому же город Оренбург столь быть от российских жительств в отдалении, следственно они, старшины и казаки, яко жительствующие в городе Оренбурге и на самой линии, принуждены как для себя, так и для семейств своих покупать хлеб и протчее к содержанию нужное и необходимое и всякого же окладного денежного жалованья против живущих во внутренних местах российского государства весьма дорогою ценою. И особливо еще то, что близ оного города не только дельного лесу, годнаго на строение, нет, но и дрова возят лошадьми и по большей части в зимнее время и с прикрайнею, по степному сдешнему месту от бываемых стуж и метелей нуждою разстоянием от города не менее 40 верст. Да и тех уже встать может на малое время. А летом за отлучкою от домов своих для службы к приготовлению оных не малейшего время им нет. В их же казачьих домах летом и зимою квартируются регулярные команды, яко то полевые гарнизоны и продчие, и стоят в каждом доме человека по два и по три. И особливо штап, обер-офицеры в особлевых покоях, а дрова и продчие употребляется все хозяйское и по таковому состоянию их службы и недостатков вошли они в самую бедность и в неоплатные долги и по неимению /Л. 164/ дров принуждены употреблять и иные сами, а у других постояльцы на потопление печей строение, яко то заплаты и протчие. А естли далее оные постои у них будут, то совсем свои домы вместо дров прижечь могут. А вновь поправке за неимением близ Оренбурга лесов, а издоли к добыванию времени будет им ничего и по таковой крайней и необходимой нужде просят они, старшины и казаки, что бы: первое, от употребления в подводы и другие повозки отменить, а употреблять их в единственную воинскую по их званию службу. Второе, постоев, яко сами они во всегдашней находятся службе и не имеют времени, не только к поправлению своих домов и они же к приготовлению на топление оных дров не ставят.
2
Сдешние как старшины, так и казаки, хлебопашества не имеют и впредь иметь по всегдашнему их в службу употреблению не могут. А довольствуются, как во всей их службе принадлежащей исправности они только показанным выше всего окладным жалованием, так и хлеб покупают из того же жалования привозной из российских жительств из дальних мест. И как привоздится оной сухим путем и не всегда, то продается дорогою ценою. А временем бывает так, что не за какую цену достать не могут. А из казны онаго им кроме того, как на форпостах находятся, не поскольку не дается и по такой их нужде к крайнему недостатку не будет ли. Принято в разсмотрение, чтобы коих жалования, которых производятся в год по 15-ти рублеф, а старшинам с некоторою малую прибавкою и которую едва только [165] становятся на принадлежащую к службе исправность. Придавать каждогодно месячной продчих салдацких дачь провиант. /Л. 164 об./
3
Пониже всякому служащему рядовому казаку положено иметь для службы Ея Императорского Величества по две лошади. А старшинам по их чинам по-одному другого больше, по которому положению они каждой имеют, но рационов на них производить не положено. Кроме того, только, когда они бывают по линии на форпостах и по тому принуждены они в зиму заготовлять на тех своих лошадей сено, наймов из того же своего жалования. Ибо им самим за отлучкою, как выше всего сказано, от домов их в службу, заготовлять много время не достает. И как по удалению от российских жительств города Оренбурга работных людей весьма находятся во оном малое число и тогда только из своих жительств в Оренбург для найму приходят, как сенокосное время наступит, от чего и найм к поставке сена бывает весьма дорог. А как оный сенокос чинится, то паки отходят на прежние свои жительства. А в Оренбурге к найму на домовую работу уже никого не остается. Дворовых людей по указам не тогма казакам, но и старшинам иметь не велено, потому и по мало имение у казаков сенокосных мест. Да и то большей частию в отдаленные места заготовляют его немного. Так что многие из них, казаков, покупая у обывателей дорогою ценою помянутых для своих служащих лошадей и протчий скот с крайнею нуждою пробавляют и выводят. Что и нынем временем по недостатку корму от худобы лошади и протчий скот помирает. И по сей необходимой нужде не соизволено ли будет старшинам и казакам дворовых людей покупая, у себя иметь хотя с положением по чинам их числа душ или производить на служащих их лошадей фураж.
4
В сдешния войсковыя, так и в продчия старшина производитца по старшинству и достоинству из казачьего корпуса. А некоторые в том же корпусе из дворян и продолжают службу свою с усердием и ревностью, за которую по порядку /Л. 165/ и чинами награждаются, тогма не казацкими, а нерегулярными. Когда же из тех войсковых и продчих чинов кто за ранами, полученными от неприятеля, и за старостями и болезнями от службы отставляются, то и тогда за верноусердные долговременные беспорочные их службы чинов регулрных ниже, чего по их смерти на пропитание как продчие беспоместные, отставляемые из регулярной службы офицеры, награждения не даются. И по неимение пропитания кормятся христовым именем и через то службе наносят предосуждения. А к тому старшины, будущей между регулярными, а особлево в командированиях, по не имению, кроме казацких, регулярных чинов от оных регулярных нетокма обер-, но и унтер-офицеров, невзирая на их ревностную и всегдашнюю службу и вящие защищения границ, презираемый и [166] уничтожаемый бывают, так что они, старшины, подлежащим и за команду свою выступаться и говорить не смеют. А из-за того рядовые и нижние чины принуждены от тех регулярных нести всякое притеснение и терпеть несносные обиды. И просят они, старшины, чтобы за их верные и всеусердные службы пожалованы им были чины против регулярных и отставках оных за их долговременные и беспорочные службы награждены были так, как и от полков отставляемые награждаются.
5
Сдешний казачий корпус составляется переведенными по высочайшему указу из городов Самары и Уфы из бывших там казаков. А есть несколько из дворян, которых предки в оных городах находившиеся, службу свою отправляли по тогдашней тех городов пограничности. А сверх того бывали в разных и не мало временных походах, а именно: в низовом корпусе в щвецком и турецком и продчих знатных походах, где продолжали /Л. 165 об./ службу свою верно и всеусердно, без малейшего порока и нарекания. За которой их службы по тем городам имели жалованья, земли, сенные покосы, рыбные ловли и продчия угодья с нималым удовольствием. Но которых при переведении в новозаводимой город Оренбург принуждены были лишиться. А в Оренбурге как старшины, так и казаки службу свою продолжают также ревностно и беспорочно, но такового удовольствия, как предки их на прежних своих жительствах имели, ни в чем, кроме сенных покосов, и то в ближнем к Оренбургу месте малого доля не имеют. А большей частью отведены им в отдаленных местах, а довольствуются ближними покосами разночинцы. И того ради всенижайшая просят, чтоб землями, рыбными ловлями, а паче ближними сенными покосами были они, старшины и казаки, яко конную службу по сдешнему пограничному месту отправляемые, пред продчими обывателями другими чинами удовольствованы.
Дан в городе Оренбурге от войсковой канцелярии 1767 году мая 16 дня. Подполковник Василий Могутов, полковник Андрей Углецкой, войсковой писарь Василий Федотов. Писарь Андрей Халевич.
РГАДА. Ф. 342. Оп. 1. Д. 109. Ч. 11. Л. 163-165 об.