Дмитрий Васильевич Волков родился в 1718 году в Подмосковье, в старинной дворянской семье. Завершив образование, поступил на службу в московский архив Коллегии иностранных дел и, благодаря уму и деловым качествам, приобрел расположение влиятельного графа И.И. Шувалова.
В 1756 году, когда императрица Елизавета создала Конференцию (высший на ту пору государственный орган), Волкова, по протекции Шувалова, взяли туда секретарём. Скоро «не было политической тайны, о которой не сообщалось бы ему», утверждал тайный советник фон Гельбиг. Этот саксонец, аккредитованный при русском императорском дворе и создавший на основании личных наблюдений описание 110 исторических лиц России и придворных «любимцев и баловней счастья», первым [1] заговорил о Волкове как о выдающемся государственном деятеле.
Вот что писал фон Гельбиг:
«Волков был человек с весьма просвещённым умом, говорил на нескольких языках с величайшим совершенством, хотя никогда не выезжал из России; знал своё отечество в точности, обладал необыкновенным знанием людей и вообще был одним из величайших умов, какие только производила Россия…Правила его как мужа, как отца, как друга, хвалились всеми, кто его знал».
Дмитрий Васильевич заслужил славу самого искусного составителя рескриптов, и после кончины Елизаветы Петровны занял в новом Совете Петра III то же место, какое занимал в прежней Конференции. Именно ему было поручено составление условий мирного договора с Пруссией. И 31 января 1762 года довольный Пётр III назначил Волкова тайным секретарем.
Фельдмаршал Миних пишет в своих мемуарах:
«Вместо Кабинета Он (Пётр III. — Авт.) учредил Комиссию, членами которой были…и наконец, действительный статский советник Волков, водивший пером и бывший ближайшим советником государя, и потому стоял гораздо выше всех членов комиссии, так что решения Волкова составляли правительство при Петре III».
В словаре Брокгауза и Ефрона на этот счёт сказано короче: «Все думали головою Волкова».
Однако несмотря на своё особое положение, Волкову не удалось избежать гнева Петра III, доходившего до безумия. Екатерина II в «Заметках на книгу абб. Денина: «Опыт жизни о царствовании Фридриха II, короля Прусского» позднее писала:
«…Когда он (Пётр III. — Авт.) был в гневе, он придирался ко всему, что его окружало. Его фавориты были очень несчастны, они не смели поговорить друг с другом, чтобы не возбудить в нём недоверия, а как только это последнее разыгрывалось в нём, он их сёк на глазах у всех. Обершталмейстер Нарышкин, генерал-лейтенант Мельгунов, тайный советник Волков — были высечены в Ораниенбауме в присутствии дипломатического корпуса и человек до ста мужчин и женщин, которые присутствовали на празднике…»
Подпись оренбургского губернатора Волкова Дмитрия Васильевича
Прусский посланник в России Гольц и прусский граф Шверин постоянно твердили Петру III об опасности таких людей, как Шувалов, Мельгунов и Волков, ждущих лишь случая для отнятия у Петра престола.
Когда же престол был отнят (а вместе с ним и жизнь), прусский король Фридрих II убедился, насколько обманулись его министры в своих наблюдениях. «Лица, — писал он, — на которых смотрели как на заговорщиков, всего менее были виновны в заговоре. Настоящие виновники работали молча и тщательно скрывались от публики».
После переворота 28 июня 1762 года, Волкова, Мельгунова и Гудовича, считавшихся близкими «отрёкшемуся» императору, подвергли краткосрочному аресту. Впрочем, больше из предосторожности, чтобы они не стали действовать в пользу Петра III.
Освободившись, Гудович вышел в отставку и скрылся в своей черниговской деревне, а Мельгунов был временно удалён на южную Украину. Волкова же, как «человека даровитого и могшего быть очень полезным, в отставку не пустили, — пишет историк С. Соловьёв, — а отправили в Оренбург вице-губернатором: «поступили с ним также, как Елизавета поступила с Неплюевым при своем воцарении».
Но Волков получил и конкретное задание: прислать «обстоятельное тамошних дел описание в рассуждение Башкирцев и Киргизского народа». Довольно скоро он разобрался в обстановке и «с смущением узнал печальное состояние и учреждение Оренбургской губернии».
Не имея достаточных полномочий действовать, Волков начал проситься в отставку, на что Екатерина II предложила ему занять пост губернатора:
«Господин статский действительный советник. Как письмо ваше, так и ревность к службе приемлю я с особым благоволением. Старайтесь и впредь о киргизских и башкирских делах, точные собрав сведения, обстоятельно мне представить…Мне знающий в политических делах человек, в такой отдалённой и пограничной губернии весьма надобен»[2].
На милостивое и лестное письмо государыни Дмитрий Васильевич ответил пространным, на восьми листах, посланием (26 мая 1763 года). В нём он ссылался на затруднительное положение семьи (у него у самого было три сына и три дочери, да у брата пять дочерей), не находил «в себе способности исполнить ожидание», но вместе с тем касался многих и весьма важных вопросов, имеющих жизненное значение для будущности Оренбургского края.
Историк П.Н. Столпянский в своей книге «Город Оренбург» называет письмо Волкова Екатерине II замечательным документом, запиской о тогдашнем состоянии Оренбургского края. «И мы позволяем себе высказать предположение, — продолжает Столпянский, — что императрица в своих дальнейших предначертаниях и заботах о крае руководствовалась этим документом. Разбор этого документа дело историка Оренбургского края».
Содержание письма стало известно читателям благодаря исследованию оренбургского краеведа Е.Г. Вертоусовой. Вот что писал Екатерине II Волков:
«Я часто разбирал, какая есть разница между здешнею и прочими губерниями? В чём главнейшее состоит или состоять имеет должность здешнего губернатора? И каких потому качеств ему быть надобно? В другом месте довольно не токмо к приобретению от своей губернии похвалы и благодарности, но может быть и к совершенному исполнению своей должности, быть правосудну, не трусу и не лакому, а при том стараться, чтоб дела и тяжбы умалять и сокращать, а не новые заводить. Нужно и здесь всё сие…Великого здесь требует губернаторского труда и попечения…»
Далее он предлагает подробно, по пунктам, разобраться, почему не выполнены планы Петра I о торговле с Индией и что надо делать, чтобы вернуться к ним и их выполнить:
«В киргизских делах не оставаться при той политике, чтоб им ежегодное только жалование платить, а в прочем за находку почитать, когда, слава Богу, новых и частных хлопот, и российским жилищам от них раззорений нет. Хорошо, что одно зло меньше стало, но разве тому и радоваться, что того нет, чему и быть не надлежало…Почто скучать церемониальными с ханом свиданиями'?.. Одним дружеским разговором сто раз можно более сделать, нежели десятью церемониальными свиданиями. Азиаты имеют ещё славу верных друзей и что деньгами не можно, то дружбою получить удобно…Померзли, например, нынешнюю зиму от холода и голода и киргизцы, и скоты их, вот случай и настоит хлебом их разлакомить и к заведению лесов поощрить. Мало, скажут мне, хлеба и в самом Оренбурге, но если о сём рассуждать, то никогда и Оренбурга не было бы. В самом начале его заведения получался сюда хлеб весьма высокою ценою, да и то так трудно и недостаточно, что помирали люди с голоду. Ныне, слава Богу, становится сюда мука гораздо дешевле, нежели в Новгороде…»
Ответ государыни был таков:
«…Состояние ваше собственное, сколько на первый случай прилично мне показалось, я поправила (из письма правнучки Д.В. Волкова, урождённой Балкашиной, известно, что в 1763 году Екатерина II пожаловала Дмитрию Васильевичу значительное имение. — Авт.). Не скучайте своими обстоятельствами, а трудитеся делом своим, так как вы мыслите изрядно…Генеральное описание оренбургских дел мне очень нужно. Пришлите его поскорее. Что касается до приведения в лучшее состояние коммерции с Бухарцами и Хивинцами, в том начинайте трудиться…
Какие вы думаете политические и экономические распоряжения сделать для коммерции с Бухарцами и Хивинцами, чтоб оная простираться могла до Индии, и какой вам прожектор надобен, дайте о том и о другом знать, я вам, усмотря полезное, помогать буду…Противу опасных дорог от грабительств, придумайте способы и мне представьте…О крепостях линейных пришлите прямое сведение, какого и в чём они требуют поправления, а особливо опишите мне тяжкую работу и то иго, в котором тамошние солдаты порабощены…То же сделайте и об Илецкой соли…»
Тринадцатого июня 1763 года Екатерина II «облекла Д.В. Волкова полною своею доверенностью». В этот день в журнале Сената появилась запись:
«Оренбургского вице-губернатора Волкова туда же в губернаторы с тем полномочием, что её императорское величество ему доверяет по его в делах способности к её императорскому величеству от себя самого всякие представления делать и присылать проекты».
В киргиз-кайсацкие орды хану Нурали и султану Аблаю был направлен указ:
«Мы, Великая Государыня…заблагорассудили определить в Оренбург губернатором нашего действительного статского советника Дмитрия Волкова».
Волков отказывался от должности, выставляя свою несостоятельность при сильном сопернике генерал-майоре Тевкелеве. Алексей Иванович действительно надеялся получить место оренбургского губернатора после Давыдова, о чём распространился слух и в киргизских степях.
Сам Тевкелев в это время находился в Петербурге, и императрица велела вице-канцлеру Голицыну посоветоваться с ним о киргизских делах.
В своей записке в Коллегию иностранных дел от 1 июня 1763 года Екатерина II писала, что Тевкелев относительно обустройства жизни киргизов «имеет идеи кажется изрядные». И далее:
«Князю Александру Михайловичу (Голицыну. — Авт.) надобно в ту свидании иметь великую терпению, понеже Тевкелев несколько радотировает, и дабы он более гаварил, надобно ему показать податливость, входить в его представлении, он многово полезного знает, и весьма великая вера в те народы к нему имеют, а после того разговора желаю знать мнения вице-канцлера и Коллегии иностранных де, дабы можно было установить систематические обхождения с ними (киргизами. — Авт.), что служить опосле может и с прочими похожими народами…»
Тевкелев объявил, что он не может подать никакого мнения, пока не будет знать, угодно ли императрице послать его на восточную Украину; если будет послан, то подаст мнение, каким образом он будет поступать, а иначе для другого человека мнения написать не может, причём превозносил прежние свои службы.
Коллегия доносила:
«Примечено из его слов, что он охотно бы поехал туда, может быть, захочет он получить главную команду в Оренбурге, но кажется, в рассуждении его магометанского закона, то было бы не весьма прилично».
Ознакомившись с докладом об этом канцлера, Екатерина II приказала:
«Генерал-майора Тевкелева оставить в покое и с ним ничего не рассуждать более по киргизским делам».
Так закончилась деятельность этого человека, продолжавшаяся более тридцати лет…
О Волкове же императрица заметила, что ему даны «достаточные средства» держаться на своём месте.
Коллегия иностранных дел препроводила через Волкова известительные грамоты киргизским владетелям о его назначении оренбургским губернатором и рекомендовала послать с грамотами подарки. И вообще, говорится в инструкции далее, «сей дикий и легкомысленный народ не столько строгостью, сколько ласковостью и снисходительностью уловляем быть может, подлинно, в некоторых случаях и твёрдость нужна…» Однако «не надлежит пренебрегать об оказании им по справедливым их жалобам надолежащего правосудия», возможно, «хан, отчаяваясь ныне видеть генерал-майора Тевкелева, и сам принужден будет искать вашего приятства?»
Несколько опережая события, скажем, что так оно и случилось: хан Нурали очень был недоволен отъездом из Оренбурга Волкова. Он написал императрице, что считает Волкова «способным к управлению киргиз-кайсацких дел», как прежде только Неплюева и Тевкелева, что встречался с ним лично и что после его отъезда «непорядочно стало».
В ответе ему значилось: «Волков определён здесь к другой должности».
В короткое губернаторство Волкова, в 1763 году, разрешено было в пограничных крепостях продавать киргизам беспошлинно хлеб, «дабы этот народ царскую милость чувствовал, от подданства империи пользу признавал».
Успел Волков потрудиться и для славы илецкой соли, представляя, что она наилучшей по всему миру почитается. И Медицинская канцелярия подтвердила слова оренбургского губернатора, признав, что, по испытании в солении мяса и рыбы, илецкая соль оказалась хорошего качества. Однако Главная соляная контора донесла, что «илецкая соль явилась в больших и мелких глыбах вся в пыли, а на некоторых глыбах грязь и сор и часть песку, который и отделить начисто от соли нельзя, и из мелкой соли выбрать сору также нельзя». Сенат потребовал, чтоб соль была прислана к нему на пробу, и приказал Волкову «ехать на то место, где соль ломается, и осмотреть, в каком она состоянии, сама ли собою нечиста или дурной вид её произошёл на пути от небрежения».
О дальнейших действиях оренбургского губернатора в пользу илецкой соли сведений не обнаружено.
Вскоре правительство предписало Волкову, как в своё время и А.Р. Давыдову, заняться постройкой дома хану Нурали, но результат был тот же: хан уклонялся от постройки ему дома. Оренбургский губернатор, со своей стороны, предлагал наказывать плетьми тех киргизов, которые будут пойманы на европейском берегу Яика. Но это предложение Коллегия иностранных дел не одобрила, найдя, что сия мера может повести к ещё большим «продерзостям». На случай же, если в экстренных мерах против киргизов нужда всё-таки возникнет, была выслана Волкову грамота на имя калмыцкого наместника Убаши, которой тому предписывалось по слову оренбургского губернатора идти с войском для усмирения киргизов.
При Волкове так же, как и при Давыдове, купеческие караваны в степи часто подвергались разграблениям. Но при этом было замечено (и сделано соответствующее заключение), что караваны, сопровождаемые киргизами из рода шекты, обычно достигают Оренбурга благополучно. Секрет был прост: хан Нурали и его братья боялись этого рода, сильнейшего в орде, а потому избегали трогать купцов, сопровождаемых шектинцами…
И всё же Дмитрий Васильевич тяготился своей службой в Оренбурге. Благодаря стараниям друзей, среди которых был знаменитый полководец Румянцев, Волков не задержался на «среднеазиатской украйне» также долго, как Неплюев, а скоро был возвращён в столицу.
А возможно, сыграл роль и тот факт, что в 1763 году появилась молва о том, что Пётр III не умер, а бежал и скрывается у яицких казаков. Было известно, что в селе Спасско-Чеснокове поп и дьячок служили благодарственный молебен о чудесном спасении императора Петра III.
Как бы то ни было, но уже в июне 1764 года одно из писем Екатерины II Волкову было адресовано не как оренбургскому губернатору, а как президенту Мануфактур-коллегии.
После того, как Дмитрий Васильевич побыл президентом Мануфактур-коллегии, его назначили петербургским генерал-полицеймейстером, а затем смоленским наместником. Когда в Москве объявилась чума, он был послан в первопрестольную, и его благоразумными распоряжениями и неутомимыми стараниями это ужасное зло было в значительной мере ослаблено. «Везде употребляли его, так как он во всех случаях приносил самые мудрые меры», — писал фон Гельбиг.
В отставку Волков вышел в 1780 году, и в 1785 году, в возрасте шестидесяти двух лет, скончался в своём имении селе Крест Витебской губернии.
Дмитрий Васильевич был женат на Прасковье Борисовне Никитиной и от брака с ней имел шестерых детей: сыновей Николая (впоследствии действительный статский советник, губернатор в западном крае), Алексея (служил в гвардии, секунд-майор), Сергея (камер-юнкер, умер в 1835 году), дочерей Веру (была замужем за статским советником Булычёвым), Надежду (вышла замуж за князя Романа Николаевича Ухтомского), Любовь (жена надворного советника Гедеонова).
Примечания
- По сообщению оренбургского краеведа Е.Г. Вертоусовой.
- Историк В.Н. Витевский в своём труде о И.И. Неплюеве приводит следующий факт:
«Когда на место А.Р. Давыдова назначен был губернатором в Оренбург Дмитрий Васильевич Волков, бывший тайным секретарём у Петра III, императрица приказала ему отправиться к Неплюеву, вручив собственноручное письмо следующего содержания:
«Иван Иванович!
По знанию Вашего состояния и дел Оренбургской губернии, приказала я отправить туда губернатору с сим к вам явиться, желая, чтоб нужныя наставления в рассуждении тамошних обстоятельств ему дали. Я уповаю, что ваши советы, оставшись в его мыслях, многое подадут ему просвещения».
Источники
- В.Г. Семенов, В.П. Семенова. «Губернаторы Оренбургского края». Оренбургское книжное издательство, 1999 г. 400 с. Стр 71–79.