Иван Варфоломеевич Якоби (Якобий) родился в 1726 году в офицерской семье. Образование получил в Петербургском сухопутном кадетском корпусе, военную службу начал в Сибири.
Участник русско-турецкой войны (1768–1774). В последний военный год командовал Московским легионом [1]. Награждён орденом Св. Георгия III степени.
В 1774 году турецкая война окончилась, но на Кавказе действия не прекратились. «В это время, — писал историк В.А. Потто, — и выдвинулись деятели Кавказской войны генералы Иван Варфоломеевич Якоби и Александр Васильевич Суворов. Оба они были назначены командовать только что сформированными тогда корпусами: Якоби — Кавказским, а Суворов — Кубанским. Оба они были замечательнейшими деятелями в устройстве Южного края».
Якоби попал на Кавказ благодаря князю Г.А. Потемкину, именно ради этого и способствовавшего назначению его на должность астраханского военного губернатора (кавказская линия тогда входила в состав Астраханской губернии). Как опытный боевой генерал, Якоби начал с самых решительных мер по умиротворению горцев. Затем были заложены новые крепости: Георгиевск и Ставрополь, получила правильное устройство военная азовско-моздокская линия, обширные степные пространства, лежащие между Кубанью и Доном, прикрылись рядом крепостей и сильных казачьих станиц. Якоби хорошо понимал, что сами по себе договоры с Турцией не обезопасят наши границы от вторжений и набегов её вассалов, и потому спешил укоренить на новой линии переведённых сюда хоперских и волжских казаков, начал массовое заселение Ставропольской губернии казёнными крестьянами…
Но плодотворная деятельность генерала Якоби на Кавказе была кратковременна — в начале 1781 года он получил новое направление: в Оренбургский край…
Указ Сената о назначении оренбургским губернатором «генерал-поручика и кавалера Якобия» поступил в войсковую канцелярию 18 марта 1781 года, а 12 июля и сам Иван Варфоломеевич прибыл в Оренбург. Среди первых его распоряжений было такое:
«В Оренбургской крепости позволено иметь дома из казачьего сословия только чиновникам, а казакам приказано всем выселиться в казачью слободу — Форштадт».
Но потребовались годы и годы, чтобы это распоряжение можно было счесть выполненным.
Двадцать третьего декабря 1781 года Оренбургская губерния как самостоятельная административная единица была упразднена и на правах области в составе четырех уездов (Оренбургский, Верхнеуральский, Бузулукский и Сергиевский) вошла в новоучреждённое Уфимское наместничество, а резиденция главных начальников Оренбургского края временно переместилась из Оренбурга в Симбирск — до постройки в Уфе, ставшей центром наместничества, необходимых казённых и присутственных мест. Главное начальство над Оренбургским краем вверялось генерал-поручику И.В. Якоби с поименованием его уфимским и симбирским генерал-губернатором.
Императрица Екатерина II, настойчиво и последовательно вводя новое административное устройство в европейской России (на началах, изложенных в указе 7 ноября 1775 года), постановила ввести особое управление и для киргизов.
Четырнадцатого января 1782 года последовал указ на имя генерал-поручика Якоби об открытии в Оренбурге пограничной экспедиции. В пятом пункте указа говорилось:
«Пограничные дела с соседственными тамошними народами отправлять обер-коменданту под главным руководством вашим, а для помощи ему иметь одного канцелярии или надворного советника, секретаря, переводчиков, толмачей и прочих служителей».
С учреждением пограничной экспедиции был отменён запрет о пропуске киргизского скота на правый берег Урала, пограничные начальники обязывались блюсти правосудие, заботиться о заведении киргизских школ и постройке мечетей. Генерал-губернатору Якоби Екатерина II предписала строить мечети на границах Уфимского наместничества и Тобольской губернии по плану, ею одобренному, и отпустила на их постройку 20 тысяч рублей (эта сумма должна была поступать в течение четырех лет, начиная с 1783 года).
Постройка мечетей назначалась и в Оренбурге, Верхнеуральске, Троицке, Петропавловске. По следующим соображениям: в Оренбурге — «в рассуждении близости пребывания Малой Орды Нурали-хана», в Верхнеуральске — «по случаю расположения всех знатных старшин своим кочевьем против Верхнеуральской дистанции», в Троицкой крепости — «по причине продолжаемой там торговли и для лучшего их по сему поводу приохочения к беспрерывному приезду», в Петропавловской крепости — «по соглашению Уфимского и Симбирского губернатора Якоби с Пермским и Тобольским генерал-губернатором Огарёвым, ввиду вероятной близости пребывания хана Средней орды Вали».
К решению строить мечети императрица пришла после того, как увидела, что попытка вселить в киргизах «людскость и лучшее обхождение» путем обучения аманатов русскому языку и русской грамоте не удалась. Пугачёвский же бунт показал, что Оренбургский край, населённый башкирами, калмыками, киргизами, тептярями и другими народами, вообще ещё нельзя считать русской провинцией. Ханы, поставленные русским правительством во главе Средней и Малой орд, в большинстве случаев не исполняли требований пограничных властей, в свою очередь и народ не слушался русских ставленников.
Когда, например, 25 февраля 1782 года в Петропавловской крепости генерал-поручиком Якоби был торжественно приведён к присяге и провозглашён ханом Средней орды султан Вали, сын Аблая, его поддержали только киргизы, проживающие в северной части Средней орды, южная же часть, состоящая из нойонского поколения [2], избрала себе другого хана, утверждённого в этом звании китайским богдыханом.
Русское правительство было бессильно что-либо изменить; и, не располагая в настоящее время и в настоящих условиях средствами для внушения киргизам своей воли, Екатерина II положила наводить мосты к взаимопониманию с ними путем строительства мечетей и насаждения татарской грамотности. (Делалось это, конечно, не ради укрепления киргизов в магометанстве, но, в конечном итоге, послужило именно последнему).
На тот же 1782 год пришлась четвёртая ревизия, то есть перепись податных лиц (налогоплательщиков, говоря современным языком), всегда вызывающая в Империи немалый переполох. И было отчего прийти в отчаяние тем, кто на местах, в глубинке, проводил перепись: огромные территории, плохие и часто опасные дороги, редкое население, в большинстве своём совершенно неграмотное, десятки народов и племён, из которых один-два человека кое-как понимают по-русски, нехватка людей, средств, самого элементарного… Полковник Оренбургского казачьего войска Углицкий доносил генералу Якоби, что во многих крепостях атаманы при казаках малограмотные, а другие совсем неграмотны, отчего в «переписках» происходит немалое затруднение и медленность.
По приказу генерал-губернатора, вероятно, вознамерившегося убить двух зайцев одновременно, назначенным для переписи офицерам дано было следующее наставление, великолепно рисующее быт и нравы того времени:
«…Наблюдать, чтобы в высокоторжественные, воскресные и предпраздничные дни собирались как на вечеринку, так и к утреннему пению, а особенно к божественной литургии и благодарственным молебнам: кто будучи празден и по лености не придёт в церковь, тех наказывать при собрании команды, записывать в журнал и рапортовать о них в войсковую канцелярию, выказавших раскол или другое привношение святой соборной и апостольской церкви брать под караул, обстоятельно допрашивать и подробно даноситъ войсковой канцелярии, наблюдать и принуждать, чтобы, соблюдали святые посты, особенно Великий, а также исповедовались и приобщались святых христовых тайн… Наблюдать, чтобы все подчинённые свои просьбы и жалобы приносили своим начальникам, от них ожидали решений и наставлений, а подчинённых защищать от всяких обид и притеснений.
Неусыпно наблюдать, чтобы все подчинённые имели по собственному званию наилучшую исправность к службе — ружья, лошадей и одежду, чтобы были прилежны к домостроительству, к пашне и к прочим промыслам от чего зависит вся их справностъ.
Наблюдать, чтобы казаки жили добропорядочно, не бездельничали, не пьянствовали…
Если кто из казаков знает какое ремесло, то поощрять их всячески…
Наблюдать, чтобы в крепостях не было блудных домов, чтобы в неуказанные часы пьяные по ночам не шатались и песен не пели».
Деятельность Ивана Варфоломеевича Якоби на посту симбирского и уфимского генерал-губернатора была, как и на Кавказе, непродолжительной. В декабре 1782 года генерал-поручик Якоби был назначен иркутским и колыванским генерал-губернатором. Он много сделал полезного и для Сибирского края, но там ему довелось испытать тяжёлую превратность судьбы: обвинённый по ложному доносу, он был отставлен от должности и предан суду.
Дело Якоби тянулось более двенадцати лет, пока Екатерина II сама не принялась, наконец, за пересмотр бумаг. Когда привезли затребованное ею дело Якоби, то бумаги заняли от пола до потолка половину кабинета. Взглянув на них, Екатерина II сказала: «Этим меня не испугают», — и тут же объявила обер-секретарю, что будет заниматься делом Якоби каждый день по одному часу.
Иван Варфоломеевич был полностью оправдан, награждён орденом Св. Владимира I степени, император Павел I, по вступлении своём на престол, пожаловал ему чин генерала от инфантерии. Но Якоби, уже решивший оставить военную службу, вышел в отставку.
Умер он в первые годы царствования императора Александра I, в 1803 году.
Дочь И. В. Якоби Анна Ивановна была замужем за отставным капитаном лейб-гвардии Преображенского полка, советником нижегородской гражданской палаты Александром Никаноровичем Анненковым; их сын, Иван Александрович Анненков, поручик Кавалергардского полка, состоял членом петербургской ячейки Южного общества, участвовал в деятельности Северного общества декабристов, и после событий на Сенатской площади 14 декабря 1825 года был приговорён к каторжным работам в Сибири. После амнистии 1856 года восстановлен в правах, и, прожив 76 лет, скончался в Нижнем Новгороде, где служил председателем нижегородской земской управы.
Примечания
- Главнокомандующий Крымской армией генерал-аншеф В.М. Долгоруков писал в реляции Екатерине II (28 июня 1774 года) о сражении под Алуштой: «…Неприятель, пользуясь удобностью места и превосходством сил, защищался из ретраншаментов (внутренняя оборонительная ограда крепости или галерея позади главного вала. — Авт.) с такой упорностью, что оба каре, подаваясь вперёд непроходимыми стезями, приобретали каждый шаг кровью… По приближении к обеим ретраншаментам, генерал-поручик граф Мусин-Пушкин… приказал, приняв неприятеля в штыки, продраться в ретраншамент, что и было исполнено с левой стороны, где самое сильнейшее сопротивление было Московского легиона гренадёрским батальоном под собственным приводством храброго господина генерал-майора и кавалера Якобия… В сём случае генерал-майор Якобий командовал и второю бригадою, в жесточайшем огне поступал с отменною неустрашимостью, получив контузию, застрелена под ним лошадь и близ него убиты собственные его два человека…»
- Нойоны, при принятии киргизами Средней орды русского подданства, долгое время считались во владении хана Абдул-магомета. Даже родные братья Вали, султаны Чингиз и Тыз, были более привержены Китаю, чем России.
Источники
- В.Г. Семенов, В.П. Семенова. «Губернаторы Оренбургского края».Оренбургское книжное издательство, 1999 г. 400 с. Стр 104–110.