4 мая 2005 г.
12 мая 2005 г.
14 мая 2005 г.
Любовь к природе мне привил отец, будучи заядлым охотником и рыбаком. Его не смущала даже непогода, когда он брал с собой малолетнего сына. Вырыв в земле небольшое углубление, он разводил костер. Затем батя выгребал оттуда угли, стелил на дно мешок и накрывал меня плащом. Я спал до утра как на русской печке.
ВИДИМО, тогда и зародился во мне интерес к родному краю. Хотя, признаться, не обделен я и страстью к охоте, передавшейся мне, видно, по наследству. Несмотря на неимоверные трудности, отец все же доставал боеприпасы, иногда выменивая их на последние килограммы муки из семейной заначки. О ружьях разговор отдельный.
Только-только научившись различать буквы, я начал разбираться в марках ружей и их преимуществах. Мог отличить «Бок-Флинт» от «Пичер Боярда» по всаднику, скачущему на коне с поднятым копьем. Марку «Зауер» определял по «кольцам» на стволах. Особенно запомнилось воронеными стволами бескурковое ружье тульского мастера Ивашенцева. Он изготавливал снаряжение только для старшего офицерского состава царской армии, а как оно попало к отцу, не ведаю.
Было у него и еще одно уникальное ружье, сделанное полукустарным способом. Приклад - из корня витой березы, ружейные замки - от какой-то иностранной фузеи, стволы - от шомполок: один двенадцатого, другой шестнадцатого калибра. Патронник у одного ствола был рассверлен под двенадцатый. Убойная сила изумляла. Кроме того, при надобности начинка из пороха и дроби усиливалась через стволы. Говорили, что первый владелец ружья Иван Акимов (знаменитый в Орске охотник) убил из этой «пушки» на реке Орь дуплетом 14 гусей.
Старший брат, охотясь в районе старой бойни, при мне выбил казарку из пролетавшей над нами на высоте не менее 100 метров стаи. Мне из такого ружья стрелять не доверяли. Но с «двадцаткой» Ивашенцева я охотился на уток много раз, что всегда вызывало зависть у сверстников.
Собственное ружье я заимел в 13 лет, выиграв в «очко» у парня из эвакуации. У берданки, выпущенной в XIX веке, вылетал затвор. «Подработалось щептало, - сочувствующе говорили мне пацаны постарше. Что такое «щептало», я тогда не знал. К купленному ружью имелся всего один патрон, да и тот меньшего калибра, чем следует. Пришлось свернуть из проволоки кольцо, чтобы гильза не проваливалась в патронник. Испытание состоялось на Коровьем озере, закончилось благополучно. Как-то случайно на рынке купил пять гильз. Ну, думал, теперь-то отведу душу. Но радость была омрачена после нескольких пробных выстрелов. Гильзы оказались не латунными, а железными. Поэтому разрывались и выходили из строя.
Первые охотничьи трофеи я начал добывать на Коровьем озере. Позже ходил промышлять в Попов угол, на Елшанку, Орь. Затем у меня появились ружья самых различных марок. Раньше говорили: «Мужчина питает слабость к женщинам, деньгам и картам». Это очень серьезная болезнь, которая вылечивается или проходит с годами. А вот заразившегося охотой человека уже ничего излечить не может. И сейчас, находясь в преклонном возрасте, я все еще остаюсь охотником. Знаю, когда открывается охотничий сезон, кто и сколько добыл птицы, разбираюсь в новом снаряжении. «Что же, - говорю я себе, - пожил, пострелял, повидал, теперь настало время рассказать об этом своим землякам». Родные просторы вполне заслуживают того. О реках читатели знают из предыдущих номеров «Орской хроники». Теперь речь пойдет об озерах.
В нашей области они сосредоточены на Урало-Тобольском плато. Самое крупное озеро - Кара-аще-тау. Что в переводе на русский означает: «Кара» - черный, «аще» - горько-соленый (кислый) и «тау» - просто гора. У охотников оно зовется Карачетау, находится в приграничном районе между Казахстаном и Россией. Водоем этот всегда вызывал большой интерес ученых и геологов, туристов, краеведов. Богатство флоры и фауны прилегающих к нему степей действительно сказочно. Площадь его имеет до 20 километров в длину и до 5 километров в ширину. Глубина редко где превышает 80-100 сантиметров. Почти весь водоем зарос тростником. Имеется несколько так называемых чистоводов. Продвижение возможно только на лодке с шестом.
Дичь здесь, как говорят охотники, пополам с водой: утки, гуси, лебеди, всевозможные кулики. В прибрежье гнездятся и живут крачки, куропатки, стрепеты, даже ставшие сейчас редкостью дрофы, журавли, цапли. В тростниках на берегу можно встретить волка, лисицу, корсака, хорька, зайца. Над озером вьются и парят чайки, а также пернатые хищники: орлы, ястребы, соколы. В степи в летние дни пасутся стада сайгаков, джейранов, живут сурки и суслики. Гул (по-охотничьи - базар) от криков птицы исходит такой, что его можно слышать за 1,5-2 километра. В послевоенные годы я слышал от проживающих здесь людей, что в летний сезон когда-то сюда охотиться на дикого кабана заходил с Балхаша и других аральских водоемов тигр. Несмотря на то, что глубина озера небольшая, удаляться от берега очень опасно. По тропам охотники ходят по сделанным им завязкам из камыша. Иначе можно потерять тропу, угодить на чистоводье в яму, которую вырывают лебеди в иле при кормежке. Чтобы охота не стала последней в вашей жизни, следует соблюдать осторожность. Многие охотники прилет гусей встречают на подходах к озеру. В свое время я с товарищами до октября охотился здесь на уток. Ближе к ноябрю прилетают гуси.
На старых картах описываемое мною озеро именуется как Челкар-Карачентау. Но настоящий Челкар находится от Карачетау в 20-25 километрах севернее. Его тоже именуют сейчас иначе. Озеро обозначено как Челкар-Ега-Караашкета. «Ега» переводится с казахского как «подбородок» или шея; «кара» может означать «черный цвет», а может быть просто глаголом «смотри». Но есть еще в названии этого озера и слово «челкар» (шалкар). Тогда можно сказать: подбородок, направленный, повернутый в сторону Челкара. Что означает «челкар», пока остается загадкой.
Встречались мне карты и очень старинного образца. На них это озеро именуется Ищи-Куль-Челкар. Опять загвоздка: неизвестными становятся слова «иши» (Иссы) и опять же «шалкар» (Челкар).
Если слово «ассы» - по-башкирски «соленое», а еще с казахского «иссы» на русский уместно перевести как «нутро» (живот), то «шелкар» снова остается под вопросом. А, может, оно обозначает нутро озера Шелкар? И здесь на помощь пришла легенда тысячелетней давности, услышанная от старожилов. Рассказывали они ее с большой уверенностью. Одного из них звали Орын-Бай (речной барин). Он утверждал, что у многих озер имеются подземные ходы сообщения, по которым водяной проложил свои дороги.
Если представить, что здесь есть хоть частица истины, то «шел» («чел») может быть искаженным «жол» (по-казахски «дорога»). Тогда будет «ищи дорогу, переход» в горах. Здесь «кара» переводится как «смотри, ищи». И еще «кара» - «черная, зловещая, волшебная». В итоге можно предположить, что «челкар», или «шелкар», - слова мистического происхождения.
Невдалеке от Челкара есть озеро-река Буруктал. Оно расположено почти рядом с райцентром Светлым. Этот водоем представляет сбой большую цепь довольно глубоких пересыхающих стариц реки. Ее признаками являются годная для питья вода и берега, поросшие тальником. «Бурек» у местных казахов - шапка. Видимо, от слова «буре» (волк), а «тал» и по-русски тал, получается - «шапки тальника».
Водоем Буруктал как бы обнимает кварталы Светлого с севера, а с юго-восточной стороны расположено озеро, именуемое казахами Кайранкуль. Название «Кайран» (верни, возврати) - казахское, «куль» тоже тюркское слово и означает «озеро». «Кайранкуль» можно перевести на русский как «Верни озеро». Ну, а кто его должен вернуть? Наверное, водяной или какой-нибудь «шайтан».
Плавающие острова
Загадок здесь много. На юго-восток от Кайранкуля, примерно в 10–15 километрах, простирается цепь пересыхающих водоемов. Среди них так называемая Каменка. Один берег ее каменистый, другой очень топкий. Видимо, давно, когда здесь протекала река, правый берег течением обнажался, а противоположный заносился илом. Но примечательным здесь являются плавающие острова из камыша, ила и тростника. Охотясь однажды, мы спугнули с озера несколько партий гусей. Посовещавшись, одного из нас на лодке отвезли на близлежащий остров, а сами поехали на окрестные поля. Возвратившись вечером, мы увидели довольно странную картину. За 4–5 часов нашего отсутствия остров передвинулся метров на 200–300 к противоположному берегу и сел на мель под тяжестью охотника.
Как-то я сам попал в историю, натерпевшись немалого страха. Охотились мы на Челкаре. Озеро почти пресноводное, что подтверждает сообщение его с Бурукталом и грунтовыми водами. Вокруг тростник, толщина некоторых стволов достигает мощного бамбукового удилища высотой от трех и более метров.
Если удалиться от берега на 200–300 метров, то разглядеть его уже невозможно. Как-то мы решили провести эксперимент. Выплыв на лодке на ближайший чистовод, я встал во весь рост. Для устойчивости руками держался за щиты, глубоко всаженные в дно. Мой приятель взобрался мне на плечи, чтобы определить, в какой части озера мы находимся. Но сделать этого ему не удалось: сплошные заросли тростника стояли стеной перед его взором.
Однажды в лунную ночь я оставил лодку, чтобы не тащить по топи, по колено в грязи, на знакомом мне чистоводье. На берегу, немного отдохнув и выпив пару кружек крепкого чая, перед сном вышел покурить из палатки и услышал крики гусей, доносившиеся с северных полей совхоза «Комсомольского». Вскоре шум стал слышаться и с западной стороны. Летели прибывающие гуси. Стаи такой птицы называют «новоселами». Они обычно добираются до крупных водоемов, не делая больших остановок в пути. Ночной прилет обещает добычу, в нем много необстрелянного молодняка. Стало не до сна. Вернувшись в палатку, я сообщил об увиденном и услышанном своим друзьям, которые никак не отреагировали.
Между тем ситуация сулила успех. Лунной ночью стреляют обычно по крику или силуэтам. Тут необязательно быть метким стрелком, все зависит от умения ориентироваться на звук.
А «казара» падала на озеро как из мешка. Видимо, жаждала воды. Я сунул за пазуху пару бутербродов. Товарищи упорно отговаривали меня не ходить на воду, подождать рассвета. Но какими словами можно охладить сердце охотника, ступившего на «тропу войны». Птица все подходила и подходила, крик ее уже навис над всем озером. Одет я был легко, но движения сковывал резиновый комбинезон, и, когда вода стала выше колен, почувствовалась некоторая усталость. «Ничего, – успокаивал я себя, – сейчас будет висеть на входе на тропу старый сапог, а дальше она начнет разветвляться, и я выйду к своей лодке». Нужное место я, видимо, в спешке пропустил. Шеста с висящим на нем сапогом тоже не заметил. Короче говоря, сбился с пути. После некоторой передышки решил вернуться к развилке. Смотрю: незнакомые завязки. Снова повернул назад, но опять через 100–150 метров убедился, что иду по ложному пути. Так блуждал часа два или больше. А гусь не переставал лететь, подогревая мое стремление быстрее найти лодку или хотя бы выйти на берег и потом сориентироваться. Наконец шум перелетных птиц поутих, и послышалось несколько выстрелов. Пробираясь на звук, вскоре обнаружил, что шагаю по твердому грунту. Через 200 или 300 метров пришло твердое убеждение, что нахожусь на суше. Я понял, что плутал почти всю ночь примерно в 500–600 метрах от нашего стана.
Один из моих знакомых чуть ли не неделю скитался по Челкару. Питался корнями водорослей. Кто-то верил этому, кто-то нет, но одну из троп на озере так и называли «тропа Кукурузенко». Были, говорят, и более трагичные финалы потерявших ориентир на озере.
Не менее загадочно и озеро Жеты-куль. Вообще-то перевод названия сложным не представляется. «Жеты» – семь, «коль» – обычное озеро. Но эта простота о чем-то недоговоренном. Считалось, этот водоем состоял из семи сливающихся в половодье озер, и охотники пытались определить их границы. Пытался это сделать как-то и я. Непроходимые тростники стали серьезным препятствием. Интересовался я этим и у местных жителей. Никто ничего путного сказать не мог. Знали, что озеро имеет несколько чистоводов. Один – от свинарника, другой – от стоянки рыбаков-профессионалов из Орска, третий – от столба. Есть еще Светлинский заход, затем тропа от элеватора, которую знали несколько местных стариков. Само озеро находится у окраины целинного совхоза «Озерный». Сюда ведет железнодорожная линия из Шильды, ходит пассажирский поезд. Другой путь ведет к элеватору. Тайный заход от элеватора начинался прямо от спускающихся к озеру огородов селян.
Гуси, если заходить с «огородной» тропы, вили в непроходимых прибрежных камышах свои гнезда.
Большой интерес представляет Кумакское водохранилище (Алтынсу). Свое начало река Большой Кумак берет в районе Ясного. Прегражденная плотиной, она образует солидное озеро.
Водохранилище снабжает чистой водой орчан и находится на золотоносных почвах. У добычливых рыбаков и охотников здесь немало заветных мест. «Кум-ак» переводится как «песок белый».
В районе Красного Чабана тоже есть привлекающее внимание водохранилище. Оно и глубокое, и многоводное, и хорошо зарыбленное. Рыбаки сюда приезжают и зимой, и летом. Многим иногда способствует удача. На землях Домбаровки есть славящееся уловом Ушкатинское водохранилище. Ближе к Орску расположено достигающее в диаметре километра озеро Жал-Тыр. Расположено оно недалеко от дороги, и можно было бы перевести его название как «Придорожное», но оно, оказывается, означает в переводе «зеркало». С виду оно действительно похоже на обязательный предмет дамского туалета. А совсем близко к Орску есть еще несколько озер с чисто русскими названиями – Крестовое, Малое и Большое Монашеские.
Монашеские озера, особенно Большое, богаты дичью. Глубина достигает двух метров, но это зависит от паводка. Отец рассказывал, что в прежние времена Монашеские озера вкупе с Крестовым и находящимся рядом Бурнаевским озерами служили своего рода заказником. Охотники строго следили за местами воспроизводства дичи, и, если Орь во время паводка не могла залить своими водами этот утиный рассадник, они в обязательном порядке копали соединяющие озера и Орь канавы.
Монашескими озера называются потому, что на их берегу располагалось «подсобное» хозяйство орского женского монастыря. Монашки выезжали туда на весенне-полевые работы и жили там до белых мух. Было это давно, еще до революции.
На небольшом расстоянии от Орска есть и озеро Дюрт-Куль, что значит «четыре озера». Четверка этих кулей образует обширный единый водоем. Объем его и уровень наполнения зависят от весенних талых вод. Поездка сюда на велосипедах на утреннюю зорьку занимала чуть больше часа, а удовольствия было сверх меры. По весне удавалось здесь добыть парочку, трех или более казарок (гусей). Здесь и сейчас еще, если повезет, можно удачно поохотиться и порыбачить. Добром вспоминаю я озера у поселка Банного, Каракулки у Джанаталапа, весенние лиманы Чилижного дола. А кому из охотников не запомнились кардовые очистные воды любимой Вонючки? Это был учебно-промысловый полигон для начинающих охотников. Чтобы достичь его на велосипедах, затрачивалось не более 20–25 минут. Брод у подсобного хозяйства одного из предприятий города мы форсировали с ходу, приподняв чуть-чуть ноги, а затем через 10 минут уже расчехляли ружья. Некоторые шустрые старшеклассники успевали, застрелив 2–3 уток, явиться ко второму – третьему уроку. А тот, кто занимался во вторую смену, оборонялся от комаров и мошек до последнего патрона.
В. ДЫРБОВ